О персональных данных написано много¹, но далеко не все спорные вопросы получили свое разрешение. Одним из таких вопросов является вопрос о соотношении понятия персональные данные с понятием информация о частной жизни.

Многие практические работники не видят особых проблем в разграничении указанных категорий. Мол, частная жизнь – это о личной и семейной жизни, прежде всего, в жилом помещении (доме), а все, что за рамками семьи, жилища, – это уже не частная жизнь, а персональные данные. Такое понимание основывается на традиционном восприятии жилища как некоего пространства, в которое не имеют доступа иные лица, и, соответственно, закрытости информации о том, что там происходит.

Тем не менее проводимый анализ показывает, что ситуация не настолько простая.

В юридической литературе высказываются различные мнения относительно соотношения категорий «информация о частной жизни» и «персональные данные»².

Одни исследователи считают информацию о частной жизни более широкой категорией, нежели персональные данные. Так, по мнению Малеиной М.Н., тайну частной жизни можно представить как общую родовую категорию, включающую профессиональные и непрофессиональные (иные) тайны; тайна персональных данных – один из видов тайн³. По мнению Миндровой Е.А., персональные данные являются по своему содержанию сегментом информации о частной жизни лица⁴.

Другие авторы полагают, что информация о частной жизни является разновидностью персональных данных⁵. Отмечается, что поскольку персональные данные – это любая информация об идентифицированном лице или лице, которое может быть идентифицировано, то информация о частной жизни – это лишь сегмент персональных данных.

Наконец, третья группа авторов склоняется к мысли, что данные категории частично пересекаются, а частично являются самостоятельными. По мнению Савельева А.И., анализ положений законодательства о персональных данных позволяет сделать вывод, что регулируемые им отношения, с одной стороны, не в полной мере охватывают ситуации, которые подпадают под действие права на неприкосновенность частной жизни, а с другой – явно выходят за его рамки. Тем самым право на защиту персональных данных приобрело во многом самостоятельное значение⁶.

В литературе отмечается, что вопрос о соотношении рассматриваемых понятий активно обсуждается и в европейской литературе⁷. Дискуссия касается в основном вопроса о том, состоялось ли на сегодняшний день право на защиту персональных данных в качестве самостоятельного права или становление нового права еще не завершено. При этом можно отметить, что в последнее время наблюдается тенденция к закреплению на конституционном уровне права на защиту персональных данных в качестве самостоятельного, отдельного от права на защиту частной жизни.

^{______________________________}

¹ См., например, Саванович, Н.А. Персональные данные в условиях технологии BIG DATA (больших данных) // Научные труды «Єділет», 2020, № 1. – С. 12–19, Саванович, Н.А. Эволюция подходов к определению персональных данных / Право в современном белорусском обществе. Сборник научных трудов. Вып. 14. Мн.: Колоград, 2019. – С. 191–204, Персональные данные и блокчейн: «тест на совместимость» / Саман Негареш, Илья Салей // Юрист. – 2019. – № 1. – С. 63–67, Савельев, А.И. Направления регулирования Больших данных и защита неприкосновенности частной жизни в новых экономических реалиях / А.И.Савельев // Закон. – 2018. – № 5. – С. 122–143, Handbook on European data protection law. Luxemburg: Publications Office of the European Union, 2018. [Electronic resource].

² См., например, Рузанова, В.Д. Проблемы соотношения защиты права на неприкосновенность частной жизни и права на защиту персональных данных // Законы России: опыт, анализ, практика, 2019, № 9. С. 17–22.

³ Малеина, М.Н. Право на тайну и неприкосновенность персональных данных // Журнал российского права, 2010, № 11. С. 19.

⁴ Миндрова, Е.К. Коллизия права граждан на доступ к информации и права на неприкосновенность частной жизни в условиях информационного общества : Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 8.

⁵ Ветров, Д.М. Защита персональных данных и защита информации на предприятии. Некоторые спорные вопросы применения // Проблемы права. Челябинск, 2010. – № 1. – С. 119.

⁶ Савельев, А.И. Научно-практический постатейный комментарий к Федеральному закону «О персональных данных» // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». – М., 2021.

⁷ Право на защиту персональных данных: исторический аспект и современная концептуализация в эпоху «Big Data» // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2020. – № 2. – С. 48–63.

Так, в Конституции Венгрии (статья 59) предусмотрено, что каждый обладает правом на доброе имя, неприкосновенность жилища, а также правом на защиту личной тайны и персональных сведений.

Показательно, что для принятия закона о защите персональных сведений необходимо голосование двух третей присутствующих депутатов Государственного собрания Венгрии.

В Хартии Европейского Союза об основных правах право на защиту частной жизни и право на защиту персональных данных сформулированы как два самостоятельных права, в статьях 7 и 8 соответственно.

В отечественном законодательстве вопрос о соотношении рассматриваемых категорий четко не решен.

Согласно статье 28 Конституции каждый имеет право на защиту от незаконного вмешательства в его личную жизнь. Права на защиту персональных данных Конституция не содержит.

Одним из ключевых актов в вопросе соотношения категорий «информация о частной жизни» и «персональные данные» выступает Закон Республики Беларусь «Об информации, информатизации и защите информации» (далее – Закон). Согласно статье 17 данного Закона информация о частной жизни физического лица и персональные данные отнесены к одной и той же категории информации – информации, распространение и (или) предоставление которой ограничено. Условием совершения действий как с персональными данными, так и с информацией о частной жизни Закон признает получение согласия лица, если иное не предусмотрено законодательными актами.

Персональные данные в Законе определены как основные и дополнительные персональные данные физического лица, подлежащие в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь внесению в регистр населения, а также иные данные, позволяющие идентифицировать такое лицо. Таким образом, определение крайне узкое, ограниченное сведениями, позволяющими идентифицировать лицо. Для сравнения, в международных документах и зарубежных законах используется более широкое определение персональных данных, как данных, которые относятся не только к идентифицированному лицу, но и лицу, которое не идентифицировано, но может быть идентифицировано⁸.

В отличие от понятия «персональные данные» термин «информация о частной жизни» в законодательстве не определен.

Категории «информация о частной жизни» и «персональные данные» используются в нескольких десятках законодательных актов. В основном речь идет о закреплении права различных государственных структур получать доступ к персональным данным без согласия граждан либо обязанности представителей определенных профессий сохранять в тайне известные им данные о частной жизни или персональные данные.

В целом можно отметить отсутствие четкости и последовательности в использовании рассматриваемых терминов. В одних актах говорится о праве на получение доступа к информации о частной жизни, хотя из контекста очевидно, что речь также идет и о персональных данных. Например, согласно Закону Республики Беларусь «О средствах массовой информации» журналист обязан получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни⁹ физического лица. Но о необходимости получать согласие в отношении действий с персональными данными ничего не говорится. Видимо, рассматриваемая норма призвана охватить и действия с персональными данными.

В других актах речь идет лишь о действиях с персональными данными. Это наиболее часто используемый подход. Однако в ряде случаев, исходя из содержания регулируемых правоотношений, не исключены аналогичные действия и с информацией о частной жизни, что не находит отражения в нормативных предписаниях. Так, согласно статье 25 Закона Республики Беларусь «Об обращениях граждан и юридических лиц», если для рассмотрения электронного обращения по существу необходимо указание персональных данных заявителя или иных лиц, за исключением содержащихся в обращении, заявителю предлагается обратиться с устным или письменным обращением.

Наконец, в ряде законодательных актов указываются обе эти категории одновременно. Подобный подход, в первую очередь, характерен для актов, принятых в последнее время¹⁰. Например, среди обязанностей нотариуса в Законе Республики Беларусь от 18.07.2004 № 305-З «О нотариате и нотариальной деятельности» (в редакции 2020 года) названа обязанность не разглашать сведения, составляющие нотариальную, коммерческую и (или) иную охраняемую законом тайну, другую информацию, распространение и (или) предоставление которой ограничено, в том числе без письменного согласия физического лица сведения о его частной жизни и персональные данные, если иное не установлено законодательными актами.

______________________________

⁸ Конвенция Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных (Заключена в г. Страсбурге 28.01.1981), Общий регламент защиты персональных данных, Закон Казахстана «О персональных данных и их защите» (2013), Федеральный закон РФ «О персональных данных» (2006), Закон Украины «О защите персональных данных» (2010).

⁹ О соотношении категорий информация о частной жизни и информация о личной жизни см., например, Саванович, Н.А. Личная информация граждан: варианты законодательных формулировок. Personal information of citizens: variants of legal definitions (по состоянию на 25.04.2014) // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 (Электронный ресурс) / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2021.

¹⁰ См., также Декрет Президента Республики Беларусь от 21.12.2017 № 8 «О развитии цифровой экономики», Указ Президента Республики Беларусь от 09.12.2019 № 449 «О совершенствовании государственного регулирования в области защиты информации».

Неоднозначность положений законодательства прослеживается также в нормах УК и КоАП. В КоАП содержится статья 23.7 «Нарушение законодательства о защите персональных данных». Общего состава об ответственности за незаконные действия с информацией о частной жизни в КоАП нет. Возможно, соответствующие действия могут охватываться нормами статьи 23.6 «Разглашение коммерческой или иной охраняемой законом тайны», но данная статья касается лишь действий специального субъекта – лица, которому охраняемая законом тайна известна в связи с его профессиональной или служебной деятельностью.

В УК ситуация обратная. В нем содержится статья 179, предусматривающая ответственность за незаконные собирание либо распространение информации о частной жизни, но нет норм об ответственности за нарушение законодательства о персональных данных. Видимо, и тут законодатель посчитал, что под указанную статью могут подпадать и действия с персональными данными.

Подытоживая сказанное, можно отметить, что законодательство не содержит однозначного ответа на вопрос о соотношении рассматриваемых категорий.

На первых этапах развития законодательства (преимущественно период 1990–2000-х гг.) в условиях неурегулированности института персональных данных законодатель использовал термин «информация о частной (личной) жизни» в качестве обобщающего понятия. По мере появления в законодательных актах упоминаний про персональные данные и особенно после принятия Закона Республики Беларусь «Об информации, информатизации и защите информации» возник вопрос о разграничении рассматриваемых категорий.

Однако вместо их разграничения законодатель предпочитает в ряде случаев описывать их совместно, что, видимо, призвано упростить правоприменительную практику. Параллельно в целом ряде актов сохраняется ранее применяемый подход, когда информация о частной жизни рассматривается в качестве более общей категории.

В итоге в различных нормативных правовых актах понятия «информация о частной жизни» и «персональные данные» пересекаются, разделяются, включаются одно в другое. Фактически соотношение данных категорий определяется в каждом конкретном акте исходя из его содержания.

Во многом складывающаяся ситуация обусловлена отсутствием детального регулирования института персональных данных в нашей стране. В отличие от соседей, в Беларуси все еще не принят отдельный Закон о персональных данных, что могло бы прояснить наш вопрос. В условиях отсутствия закона мы остановимся на положениях проекта Закона Республики Беларусь «О защите персональных данных», который принят Палатой представителей в первом чтении и в настоящее время готовится к рассмотрению во втором чтении.

Согласно проекту Закона персональные данные – любая информация, относящаяся к идентифицированному физическому лицу или физическому лицу, которое может быть идентифицировано. На первый взгляд, такое широкое определение должно охватить всю информацию о человеке, независимо от того, относится ли она к сфере частной жизни.

Но разрабатываемый Закон не будет регулировать все отношения, связанные с персональными данными. В частности, планируется не распространять Закон на отношения, связанные с обработкой персональных данных без использования средств автоматизации, если при этом не обеспечивается поиск персональных данных и (или) доступ к ним по определенным критериям. То есть, если, например, папки с данными не систематизированы в картотеки, расставленные по определенным критериям (по ФИО клиента и др.), то он применяться не будет.

Также предполагается, что будущий Закон не будет распространяться на случаи обработки персональных данных в процессе исключительно личного, семейного, домашнего и иного подобного пользования, не связанного с профессиональной или предпринимательской деятельностью.

Основываясь на данных положениях, можно представить следующую модель взаимодействия правовых режимов персональных данных и информации о частной жизни.

Сведения о частной жизни, которые обрабатываются с помощью средств автоматизации и не предназначены для личного, семейного, домашнего и иного подобного пользования, фактически будут функционировать в режиме удвоения режима правовой защиты, подпадая одновременно под режим как персональных данных, так и под режим информации о частной жизни.

Сведения о частной жизни, которые обрабатываются без использования средств автоматизации (например, вручную) и без создания системы поиска (например, систематизированных картотек), либо сведения о частной жизни, которые предназначены для личного, семейного, домашнего и иного подобного пользования (например, письма, справочник контактов в телефоне или список e-mail в почтовом браузере), будут подпадать лишь под правовой режим информации о частной жизни.

Наконец, сведения, которые относятся к лицу идентифицированному (то есть уже известному лицу, в отношении которого мы знаем ФИО, место рождения, работы и др.), но не касаются его частной жизни, например, информация об образовании, участии в деятельности общественных объединений, уровне заработной платы и др., будут подпадать лишь под режим персональных данных.

Помимо различий по сфере действия институты персональных данных и информации о частной жизни отличаются и по содержанию.

Право на уважение частной жизни состоит из общего запрета на вмешательство при соблюдении некоторых критериев общественных интересов, которые могут оправдывать вмешательство в определенных случаях. Защита личных данных рассматривается как современное и активное право, предусматривающее создание системы сдержек и противовесов для защиты интересов людей при обработке их личных данных. Обработка должна соответствовать основным компонентам защиты персональных данных, а именно независимому надзору и уважению прав субъекта данных¹¹.

______________________________

¹¹ Handbook on European data protection law 2018 edition 

Иными словами, соблюдение тайны частной жизни означает простое воздержание от действий, которые могут это право нарушить, невмешательство. Данные сведения должны оставаться в распоряжении самого лица.

Институт персональных данных, напротив, призван обеспечить возможность безопасной обработки таких данных, возлагая на оператора обязанности и предоставляя субъекту персональных данных набор прав, позволяющих контролировать проводимую обработку.

Наиболее сложный вопрос, который вытекает из предложенного соотношения рассматриваемых категорий, заключается в определении того, какие же сведения в конечном итоге должны рассматриваться как сведения о частной жизни.

Справочно:

Наиболее часто при рассмотрении информации о частной жизни упоминается утративший силу приказ Комитета по архивам и делопроизводству при Совете Министров Республики Беларусь от 03.07.1996 № 21 «Об утверждении Инструкции о режиме доступа к документам, содержащим сведения, относящиеся к тайне личной жизни граждан». Данный приказ содержал примерный перечень информации, которая может быть отнесена к тайне личной жизни.

В данном приказе устанавливалось, что к тайне личной жизни граждан могут быть отнесены сведения, использование которых без согласия заинтересованных лиц может нанести ущерб моральным и имущественным интересам граждан, в их числе:

• о здоровье, семейных и интимных отношениях;
• об обстоятельствах рождения, усыновления, развода;
• о личных привычках и наклонностях;
• личная переписка и корреспонденция, дневниковые, телефонные, телеграфные, видео, аудио и другие виды сохранения информации;
• об имущественном положении, источниках доходов;
• о деятельности, содержащей коммерческую тайну;
• об интеллектуальной собственности (авторское право, изобретательское и патентное право, право на научные открытия, а также другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в области производства, науки, литературы и искусства);
• сведениях, разглашение которых создает угрозу личной безопасности граждан, безопасности членов его семьи и имущества;
• об участии граждан в действиях судебно-следственных органов в качестве обвиняемых, подсудимых, свидетелей и т.п., а также об обвинении в злоупотреблениях властью или служебным положением (кроме случаев, не подлежащих засекречиванию по статье 7 Закона Республики Беларусь от 19.07.2010 № 170-З «О государственных секретах»);
• о рассматривавшихся персонально в руководящих и контрольных органах КПБ делах морально-этического характера;
• сведения из учетно-фильтрационных материалов КГБ (МГБ, МВД) на граждан, репатриированных из Германии и оккупированных ею стран на родину в 1945–1946 годах.

Очевидно, что далеко не вся информация, приведенная выше, может быть отнесена к информации о частной жизни. Например, сложно представить коммерческую тайну в качестве информации о частной жизни. Тем не менее этот перечень выступает определенным ориентиром в определении того, что может быть отнесено к информации о частной жизни.

Сфера частной жизни столь широка и многообразна, что точно очертить ее рамками очень трудно. На практике вопрос о том, являются те или иные сведения сведениями о частной жизни, должен решаться в каждом конкретном случае.

Наиболее полно категория «частная жизнь» рассматривается в прецедентной практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Как отмечается в решениях ЕСПЧ, понятие частной жизни не ограничивается «внутренним миром», в котором человек может жить своей собственной, личной жизнью, по своему желанию, полностью исключив из него внешний мир. Уважение частной жизни должно также в определенной мере предполагать право на установление и развитие отношений с другими людьми («Фон Ганновер против Германии (No 2)» (Von Hannover v. Germany (No. 2)) [БП], § 95; «Нимитц против Германии» (Niemietz v. Germany), § 29; «Ботта против Италии» (Botta v. Italy), § 32.49¹².

Анализ практики ЕСПЧ показывает, что понятие «частная жизнь» трактуется очень широко. Вопросы, подпадающие под это понятие, могут быть сгруппированы в три широкие категории (которые иногда частично совпадают), а именно: i) физическая, психологическая или моральная неприкосновенность; ii) неприкосновенность частной жизни; iii) идентичность¹³.

______________________________

¹² Руководство по применению статьи 8 Европейской конвенции по правам человека «Право на уважение частной и семейной жизни» //  P. 17.

¹³ Там же. P. 17–41.

Одной из наиболее типичных категорий дел по нарушению права на частную жизнь являются дела о тайном наблюдении за гражданами со стороны различных государственных органов. ЕСПЧ неоднократно подчеркивал, что такие дела подпадают под сферу права на уважение частной жизни. Еще одной довольно типичной категорией дел об уважении права на частную жизнь являются различные случаи публикации фотографий без получения соответствующего согласия.

Подводя итог проведенному анализу, можно отметить, что вопрос о соотношении категорий «информация о частной жизни» и «персональные данные» не получил надлежащего разрешения в отечественном законодательстве. Вместе с тем его решение имеет важное практическое значение, фиксируя круг прав и обязанностей как операторов, так и самих субъектов данных, а также определяя пределы ответственности в случае нарушения установленных требований. Важным шагом в решении данного вопроса должно стать принятие Закона Республики Беларусь «О защите персональных данных» и приведение в соответствии с его требованиями положений законодательства. Это позволит обеспечить единообразие правоприменительной практики, а также повысить степень защиты прав и свобод субъектов в сфере обработки личной информации.

Материал подготовлен с использованием нормативных правовых актов по состоянию на 17 февраля 2021 г.