 | Официальная правовая информация |
РЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ БЕЛОРУССКОЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ
21 сентября 1999 г. (дело № 190/12-99)
Международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате, рассмотрев в помещении Международного арбитражного суда (г. Минск, ул. Я.Коласа, 65, к. 18) на заседаниях, которые состоялись 1 и 9 июля, 25 августа 1999 г., дело № 190/12-99 по иску акционерного общества «А» (Латвийская Республика) к акционерному обществу «Б» (Республика Беларусь) о взыскании 8 700 долларов США и встречный иск акционерного общества «Б» к акционерному обществу «А» о признании договора недействительным,
УСТАНОВИЛ:
В исковом заявлении акционерное общество «А» утверждает, что между ним и ответчиком 2 декабря 1998 г. был заключен контракт № 51, в соответствии с п. 1.1 контракта акционерное общество «А» обязалось продать акционерному обществу «Б» автоматизированную линию стоимостью 78 000 долларов США на условиях EXW Рига, а покупатель – оплатить и принять товар.
Согласно п. 3 контракта платежи должны были производиться в два этапа: 75 000 долларов США – стоимость оборудования – в течение 3 рабочих дней со дня подписания контракта и 3 000 долларов США за пуско-наладочные работы в течение 3 дней со дня их окончания.
Ответчик свою обязанность не выполнил, сумма 75 000 долларов США осталась неуплаченной.
Согласно п. 14.3 контракта в случае просрочки покупателя в уплате любого платежа, упомянутого в нем, покупатель уплачивает штраф в размере 0,1 % от подлежащей уплате суммы за каждый день просрочки.
На основании изложенного истец просит взыскать в его пользу с ответчика сумму штрафа в размере 8 700 долларов США за 116 дней просрочки на момент заявления иска, а также 700 долларов США в возврат арбитражного сбора.
16 июня 1999 г. истец дополнил исковые требования и просил состав суда взыскать с ответчика сумму штрафа в размере 9 900 долларов США за 132 дня просрочки.
В исковом заявлении в качестве обоснования компетенции Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате истец сослался на п. 11.2 контракта, согласно которому «все неурегулированные между сторонами споры разрешаются в Арбитражном суде стороны-ответчицы». Неточность в наименовании суда, по мнению истца, не имеет значения, поскольку при заключении арбитражного соглашения волеизъявление сторон было направлено на рассмотрение спора постоянно действующим арбитражным органом в государстве местонахождения ответчика.
Акционерное общество «Б» в ответе на исковое заявление от 21 апреля 1999 г. возразило против подведомственности спора Международному арбитражному суду при Белорусской торгово-промышленной палате. По мнению ответчика, под Арбитражным судом стороны подразумевали Высший Хозяйственный Суд Республики Беларусь. Стороны не могли избрать Международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате, т.к., по его мнению, он не существовал на момент заключения контракта.
Поскольку каждая из сторон продолжала настаивать на своей позиции (возражения истца от 27 апреля 1999 г., возражения ответчика от 29 апреля 1999 г.), вопрос о подведомственности дела согласно статье 26 Регламента был рассмотрен Президиумом Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате. Согласно постановлению Президиума от 10 мая 1999 г. спор был признан подведомственным Международному арбитражному суду при Белорусской торгово-промышленной палате на том основании, что правила логики и соображения здравого смысла не позволяют считать, что стороны могли писать «Арбитражный суд», а иметь в виду «Высший Хозяйственный Суд». Наоборот, понятия «Арбитражный суд» и «Международный арбитражный суд» схожи как по сути, так и по звучанию наименований. К тому же несостоятельно утверждение ответчика о том, что на момент заключения контракта Международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате не существовал, тогда как в реальности он действовал уже более трех с половиной лет.
Состав суда разделяет позицию Президиума Международного арбитражного суда и считает подведомственность данного дела Международному арбитражному суду при Белорусской торгово-промышленной палате установленной. Отсутствие в арбитражной оговорке точного наименования арбитражного органа не должно рассматриваться в этом случае как основание для недействительности оговорки.
Контракт от 2 декабря 1998 г. не содержит указания на закон, который подлежит применению при разрешении данного спора. В ходе первого судебного заседания стороны согласовали применение законодательства Республики Беларусь для разрешения данного спора.
1 июля 1999 г. в судебное заседание явились представители обеих сторон.
В данном судебном заседании ответчик обратился со встречным исковым заявлением о расторжении контракта от 2 декабря 1998 г.
Истец по встречному иску в исковом заявлении утверждает, что срок, установленный ответчиком для рассмотрения проекта контракта, был минимальным и не позволил изучить его. Контракт был подписан директором акционерного общества «Б» без согласования с соответствующими техническими службами, что также не позволило изучить должным образом существенные условия контракта.
Истец по встречному иску при предварительных переговорах был уведомлен об относительно низкой стоимости линии и ее высокой паспортной производительности. Однако при детальном рассмотрении условий контракта после его подписания и уточнении практики по применению идентичных линий у истца по встречному иску возникли сомнения в действительности тех сведений, которые были сообщены о линии, и возможности достижения паспортной производительности при ее реальной эксплуатации.
Для уточнения поступивших сведений истец по встречному иску приостановил исполнение взятого на себя обязательства о перечислении предоплаты, т.к. ответчик по встречному иску не мог исполнить взятые на себя обязательства в результате его неспособности осуществить исполнение.
Истец по встречному иску был введен в заблуждение относительно качеств линии, которые значительно сужают возможности ее использования по назначению.
На основании изложенного истец по встречному иску первоначально просил расторгнуть контракт от 2 декабря 1998 г. с 18 декабря 1998 г.
В судебном заседании представитель истца по первоначальному иску поддержал исковые требования в полном объеме.
Представитель истца по встречному иску подтвердил требование о расторжении договора, обосновав его введением покупателя продавцом в заблуждение, т.к. качество линии не соответствует сведениям, содержащимся в коммерческом предложении. В обоснование требования о расторжении контракта было представлено письмо от 9 декабря 1998 г. в адрес акционерного общества «А» о расторжении контракта, которое было направлено 9 декабря 1998 г. по факсимильной связи и 18 декабря заказным письмом.
Представитель истца по встречному иску отметил, что в своих действиях акционерное общество «Б» руководствовалось ст. 26, 49 и 71 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи, а также сослался на негативные отзывы потребителей о качестве линии. Он указал, что коммерческое предложение, направленное акционерным обществом «А» в адрес акционерного общества «Б» декабря 1998 г., нарушает законодательство Республики Беларусь о рекламе. На основании изложенного представитель истца по встречному иску просил признать требования акционерного общества «А» неправомерными и подлежащими отклонению.
Представитель акционерного общества «А» в своем ответе указал, что требование о расторжении контракта безосновательно и подлежит отклонению.
Для установления необходимых для разрешения дела фактов состав суда обязал стороны представить дополнительные доказательства, подтверждающие наличие или отсутствие продаж оборудования, выпускаемого акционерным обществом «А», и степень соответствия технических характеристик оборудования характеристикам, указанным в контракте. Состав суда назначил второе судебное заседание на 9 июля 1999 г.
8 июля 1999 г. акционерное общество «А» представило отзыв на встречное исковое заявление акционерного общества «Б».
В отзыве акционерное общество «А» опровергает утверждение акционерного общества «Б» о введении покупателя в заблуждение относительно истинных качеств товара. При этом отмечается, что истец по встречному иску не представил подтверждений того, что ответчик по встречному иску умышленно сообщал ложные сведения, тем самым вводя покупателя в заблуждение. Акционерное общество «А» указывает, что заблуждение могло возникнуть лишь в силу грубой небрежности самого покупателя из-за отсутствия должного согласования при подписании контракта, на что ссылается акционерное общество «Б». Подобное заблуждение, по мнению истца по первоначальному иску, возникло по вине покупателя и не может являться основанием для расторжения контракта.
Акционерное общество «А» также возразило против использования ответчиком по первоначальному иску отзывов потребителей продукции, которые, по мнению продавца, не являются объективными, не содержат каких-либо доказательств низкой производительности оборудования, могут зависеть от уровня технологической дисциплины на предоставивших отзывы предприятиях – потребителях оборудования. Подобные отзывы не могут служить подтверждением неспособности продавца выполнить свои обязательства и, соответственно, служить основанием для приостановления исполнения договора.
9 июля 1999 г. в судебное заседание явились представители обеих сторон.
В судебном заседании представитель акционерного общества «А» поддержал позицию, изложенную в отзыве на встречное исковое заявление, в полном объеме. Он также сообщил о невозможности предоставления сведений о продажах оборудования в 1998–1999 гг. в силу того, что они составляют коммерческую тайну и могут быть использованы акционерным обществом «Б» во вред продавцу.
Представитель истца по встречному иску поддержал встречный иск и представил дополнительные отзывы потребителей продукции акционерного общества «А».
В данном судебном заседании состав суда объявил исследование доказательств законченным. Однако 12 июля 1999 г. акционерное общество «А» представило копии контрактов с третьими лицами в обоснование устойчивого уровня продаж в 1999 г., а 14 июля 1999 г. акционерное общество «Б» представило ходатайство об изменении предмета иска, прося рассматривать заблуждение, в которое оно было введено продавцом, в качестве основания для признания контракта недействительным согласно ст. 59 Гражданского кодекса Республики Беларусь.
Принимая во внимание вновь полученные от сторон материалы и заявления, состав суда назначил третье судебное заседание на 25 августа 1999 г.
25 августа 1999 г. в судебное заседание явились представители обеих сторон.
В судебном заседании представитель акционерного общества «Б» поддержал измененные исковые требования в полном объеме.
Представитель акционерного общества «А», возражая против требований акционерного общества «Б», отметил, что информация, направленная акционерным обществом «А» в адрес покупателя до заключения контракта, не могла ввести покупателя в заблуждение относительно качеств оборудования, т.к. полностью соответствовала действительным свойствам производимого оборудования. Он также выразил несогласие с утверждением о существовании у покупателя заблуждения относительно качеств приобретаемого оборудования в момент заключения контракта, ссылаясь на то, что переписка и контакты с покупателем, предшествовавшие заключению контракта, свидетельствуют об отсутствии волеизъявления покупателя, направленного на приобретение оборудования с определенными качествами. По мнению представителя продавца, существенными для покупателя являлись форма оплаты и сроки поставки, заблуждения в отношении которых у покупателя не существовало.
Представитель истца по первоначальному иску также заявил, что установленные в п. 14 контракта размеры неустойки должны рассматриваться как заранее согласованные сторонами размеры ущерба в случае неисполнения обязательств по контракту.
Состав суда предложил провести экспертизу оборудования по месту изготовления и эксплуатации. Однако представители сторон отказались от оплаты расходов на экспертизу оборудования.
Заслушав объяснения представителей сторон, а также изучив письменные материалы дела, состав суда считает установленным следующее.
Стороны действительно заключили 2 декабря 1998 г. контракт купли-продажи автоматизированной линии.
В соответствии с упомянутым контрактом акционерное общество «Б» обязалось в порядке предоплаты уплатить 75 000 долларов США за оборудование в течение трех рабочих дней со дня подписания контракта и 3 000 долларов США за пуско-наладочные работы, а акционерное общество «А» обязалось изготовить оборудование в течение 55 дней с момента поступления платежа на его счет.
Акционерное общество «Б» свою обязанность не выполнило. 9 декабря 1999 г. им было направлено акционерному обществу «А» уведомление о расторжении контракта на основании того, что оборудование имеет ряд серьезных конструкционных недостатков, в процессе эксплуатации линии резко снижается ее производительность по сравнению с паспортной, для эксплуатации линии требуется реконструкция имеющегося оборудования. В письме указывалось, что продавец ввел покупателя в заблуждение, акцентировав внимание на достаточно низкой цене и высокой паспортной производительности.
Эти же доводы акционерное общество «Б» приводит в исковом заявлении о расторжении контракта, которое было предъявлено как встречное в судебном заседании 1 июля 1999 г.
Акционерное общество «Б» утверждает, что письмо о расторжении контракта было направлено им 9 декабря 1998 г. по факсу и 18 декабря 1998 г. заказной корреспонденцией, что подтверждается списком отправляемых за границу писем, мелких пакетов, посылок через почтамт со штемпелем почты 18.12.1998.
Акционерное общество «А» отрицает факт получения соответствующего уведомления и возражает против расторжения контракта акционерным обществом «Б» в одностороннем порядке.
Состав суда считает факт сообщения о расторжении контракта доказанным, что подтверждается, в частности, письмом президента акционерного общества «А» от 3 февраля 1999 г., где он указывает: «подчеркиваем, что отказ от выполнения обязательств в одностороннем порядке контрактом не предусмотрен».
В обоснование правомерности произведенного им одностороннего расторжения контракта в судебном заседании истец по встречному иску сослался на ст. 26, 49 и 71 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи.
Венская конвенция о договорах международной купли-продажи 1980 года действительно применима к контракту от 2 декабря 1998 г. на основании пункта 1 «а» статьи 1, т.к. и Беларусь, и Латвия являлись Договаривающимися государствами Конвенции на момент заключения контракта.
Однако ссылки акционерного общества «Б» на ст. 26, 49 и 71 Конвенции неправомерны.
Пункт 1 «а» статьи 49 устанавливает право покупателя заявить о расторжении договора, если неисполнение продавцом любого из его обязательств по договору или по Конвенции составляет существенное нарушение договора. Статья 26 устанавливает требования в отношении извещения о расторжении договора. Однако продавец, которым по контракту от 2 декабря 1998 г. выступает акционерное общество «А», не приступил к выполнению вытекающих из него обязанностей, включая изготовление оборудования, которое должно было быть поставлено покупателю, из-за невыполнения обязанности по оплате товара покупателем. Соответственно, нельзя ссылаться на неисполнение продавцом обязательств по договору, т.к. срок исполнения ни одного из них на момент заявления о расторжении контракта не наступил.
Пункт 1 «а» статьи 71 Конвенции устанавливает право стороны договора приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится видно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств в результате серьезного недостатка в ее способности осуществить исполнение. Таким образом, она не регулирует вопросы расторжения договоров купли-продажи. Учитывая, что акционерное общество «Б» письмом от 9 декабря 1998 г. известило акционерное общество «А» о расторжении контракта от 2 декабря 1998 г., а не о приостановлении исполнения своих обязательств по контракту, ссылка на ст. 71 данной Конвенции не имеет под собой оснований.
В обоснование правомерности своих действий по расторжению контракта акционерное общество «Б» ссылается также на то, что продавец ввел покупателя в заблуждение. Однако в соответствии с гражданским законодательством Республики Беларусь заблуждение является основанием для признания сделки недействительной и не может служить основанием для ее расторжения.
Акционерное общество «Б» приводит в качестве обоснования расторжения контракта нарушение законодательства Республики Беларусь о рекламе при направлении в его адрес 2 декабря 1998 г. коммерческого предложения. Однако подобные нарушения, если они и имели место, не являются основаниями для расторжения заключенного на основании коммерческого предложения контракта.
Таким образом, акционерное общество «Б» не вправе было произвести расторжение контракта от 2 декабря 1998 г. в одностороннем порядке. Не имеют правовых оснований и его требования о расторжении контракта, первоначально заявленные в суде.
Изменив затем исковые требования, акционерное общество «Б» просит рассматривать заблуждение, в которое покупатель был введен продавцом, в качестве основания для признания контракта недействительным согласно ст. 59 Гражданского кодекса Республики Беларусь.
Ссылка акционерного общества «Б» на ст. 59 Гражданского кодекса Республики Беларусь, утвержденного Законом Республики Беларусь от 11 июня 1964 г., является неверной. Согласно ст. 1142 Гражданского кодекса от 7 декабря 1998 г. к сделкам, требования о признании недействительными и последствия недействительности которых рассматриваются третейским судом после 1 июля 1999 г. независимо от времени совершения соответствующих сделок, подлежат применению нормы Гражданского кодекса от 7 декабря 1998 г. Таким образом, требования акционерного общества «Б» подлежат рассмотрению с учетом ст. 179 Гражданского кодекса от 7 декабря 1998 г.
Акционерное общество «Б» ссылается на то, что коммерческое предложение, направленное в его адрес акционерным обществом «А» и являвшееся основанием для заключения контракта, содержало сведения, не соответствующие действительным сведениям о работе оборудования. Однако данный довод состав суда не принимает во внимание, т.к. согласно п. 13.1 контракта «условия данного контракта отменяют всю предыдущую информацию, устную или письменную, по данной поставке».
Тем не менее сам контракт от 2 декабря 1998 г. содержит условие, согласно которому производительность приобретаемой линии должна составлять 4050 шт./час. В связи с этим утверждение представителя акционерного общества «А» о том, что волеизъявление покупателя не было направлено на приобретение оборудования с определенными качествами, не может быть принято во внимание. Данное качество оборудования – производительность – прямо указано в контракте и должно рассматриваться в качестве условия, имеющего существенное значение. Включение данного условия в контракт, подписанный покупателем, независимо от содержания предшествующих заключению контракта контактов и переписки, свидетельствует о наличии явно выраженного волеизъявления покупателя, направленного на приобретение оборудования с определенной производительностью, и ошибка в оценке его качеств имеет существенное значение.
Представленные акционерным обществом «А» сертификат соответствия, выданный Госстандартом России, а также акт инспекционного контроля, произведенного Всероссийским научно-исследовательским институтом стандартизации и сертификации в машиностроении, свидетельствуют о том, что оборудование, производимое акционерным обществом «А», имеет уровень качества, соответствующий требованиям ГОСТа, а условия его производства согласно п. 2 вышеупомянутого акта обеспечивают стабильность выполнения в серийном производстве требований безопасности.
Представленное акционерным обществом «Б» экспертное заключение технического совета мясной и молочной промышленности по конструкционным, технико-эксплуатационным параметрам, работе в условиях реальной эксплуатации линии от 9 декабря 1998 г. вынесено организацией, в подчинении которой находится акционерное общество «Б», отражает его мнение и не может рассматриваться в качестве свидетельства потребителей продукции акционерного общества «Б».
Заключение по факту обследования линии производства, изготовленной фирмой «А», также содержит перечень конструкционных недостатков линии. Однако оно составлено работниками акционерного общества «Б», отражает его мнение и не может рассматриваться в качестве свидетельства потребителей продукции акционерного общества «А».
Из представленных акционерным обществом «Б» отзывов потребителей продукции акционерного общества «А» один содержит утверждение о несоответствии эксплуатационной производительности оборудования паспортной производительности – сообщение акционерного общества «В».
Акт комиссии с участием представителя акционерного общества «А» о работе линии на акционерном обществе «О» и сообщение акционерного общества «Д» от 07.07.1999 не содержат сведений о несоответствии эксплуатационной производительности оборудования паспортной производительности, а отмечают ряд конструкционных недостатков линии. В то же время указанные недостатки могут оказать влияние на производительность линии и, по мнению суда, служат подтверждением несоответствия эксплуатационной производительности оборудования паспортной производительности.
Таким образом, сообщение акционерного общества «В», а также акт комиссии с участием представителя акционерного общества «А» о работе линии на акционерном обществе «О» и сообщение акционерного общества «Д» от 07.07.1999 позволяют прийти к выводу, что в условиях реальной эксплуатации происходят отклонения от указанной в паспорте производительности оборудования, производимого истцом по первоначальному иску. В производственных условиях акционерного общества «Б» достижение паспортной производительности поставляемого оборудования невозможно без дополнительных организационных мероприятий, и в силу этого линия не отвечала требованиям, необходимым для акционерного общества «Б».
Производительность оборудования является тем качеством, которое значительно влияет на возможность использования оборудования по назначению. Заблуждение относительно возможности использования в реальных условиях акционерного общества «Б» линии и ее производительности согласно части второй п. 1 статьи 179 ГК Республики Беларусь имеет существенное значение и составляет основание для признания сделки недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.
Следовательно, требование акционерного общества «Б» о признании контракта от 2 декабря 1998 г. недействительным подлежит удовлетворению.
В то же время акционерное общество «Б» не представило подтверждений того, что акционерное общество «А» умышленно сообщало ложные сведения, тем самым вводя покупателя в заблуждение.
По мнению суда, при заключении контракта от 2 декабря 1998 г. акционерное общество «Б» находилось в заблуждении относительно качественных характеристик предмета контракта, причиной которого являются не действия акционерного общества «А», а отсутствие необходимой осмотрительности и неоправданная поспешность в действиях самого акционерного общества «Б».
Согласно части второй п. 2 ст. 179 ГК Республики Беларусь при отсутствии доказательств того, что заблуждение возникло по вине другой стороны, сторона, по иску которой сделка признана недействительной, т.е. акционерное общество «Б», обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный ей реальный ущерб. Такое требование в ходе рассмотрения дела не было заявлено, в связи с чем сохраняется возможность его рассмотрения в рамках другого арбитражного разбирательства.
Акционерным обществом «А» на основании пункта 14.3 контракта от 2 декабря 1998 г. предъявлены требования о выплате неустойки. Эти требования основаны на п. 14 контракта, который состав суда признал недействительным.
Определенная п. 14 контракта неустойка не может рассматриваться, как это утверждает представитель истца по первоначальному иску, как заранее согласованный сторонами размер ущерба в случае неисполнения ими обязательств по контракту, т.к. ст. 179 ГК предусматривает возмещение реального ущерба, а не взыскание неустойки.
Таким образом, требования акционерного общества «А» о выплате неустойки подлежат отклонению.
Учитывая, что основанием для признания сделки недействительной явилось заблуждение истца, которое возникло по обстоятельствам, зависящим от него, не подлежат взысканию с акционерного общества «А» в пользу акционерного общества «Б» понесенные им расходы по уплате арбитражного сбора в сумме 700 долларов США.
На основании изложенного и в соответствии со ст. 179 Гражданского кодекса Республики Беларусь, а также руководствуясь ст. 3, 5, 49–52, 70 Регламента Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате, состав суда
РЕШИЛ:
В удовлетворении иска акционерного общества «А» (Латвийская Республика) к акционерному обществу «Б» (Республика Беларусь) отказать.
Встречный иск акционерного общества «Б» к акционерному обществу «А» удовлетворить. Признать контракт от 2 декабря 1998 г., заключенный между акционерным обществом «А» и акционерным обществом «Б», недействительным.