Обзор судебной практики № - (Обзор судебной практики «Преступления против личной свободы, чести и достоинства. Практика опротестования судебных решений.»)

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Преступления против личной свободы, чести и достоинства. Практика опротестования судебных решений

Для правильной квалификации содеянного по ст. 183 УК существенное значение имеет установление направленности умысла виновного именно на удержание потерпевшего в неволе.

 

1.

По приговору суда г. Новополоцка от 12.12.2017 Н. и Ч. осуждены по ч. 2 ст. 207 и ч. 1 ст. 183 УК.

Президиум Витебского областного суда, изменяя приговор по протесту председателя этого суда, указал, что судом правильно установлены фактические обстоятельства дела, однако в приговоре им дана неверная правовая оценка.

Н. и Ч. признаны виновными в том, что они совместно проникли в жилище Ш., где с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, а также с угрозой применения такого насилия высказали требования о передаче им имущества в крупном размере, частью которого завладели. Применение насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и угроза применения такого насилия с целью непосредственного завладения имуществом выразились в том, что Н. совместно с Ч., незаконно лишая свободы, умышленно насильно вопреки воле заведомо престарелого Ш. надели ему на запястья металлические наручники. Продолжая преступные действия, Н. обыскал помещения квартиры, а Ч. в это время находился рядом с Ш., следил за его поведением, ограничивая свободу его действий и передвижений, при этом оказывая на него психологическое воздействие и давление. С целью завладения имуществом он высказывал в адрес заведомо престарелого потерпевшего словесную угрозу убийством и причинением тяжких телесных повреждений, а Н. продемонстрировал Ш. найденный в ходе обыска квартиры охотничий нож. Н. надел на голову Ш. плотный трикотажный свитер, который закрывал обзор и затруднял дыхание потерпевшего, отрезком ткани и электропроводами привязал его к батарее отопления, незаконно лишив свободы.

В ходе совершения данных противоправных действий Н. совместно с Ч. завладели денежными средствами и пытались завладеть имуществом на общую сумму 22 506,57 рубля.

Они же признаны виновными в том, что непосредственно после совершения разбоя при указанных выше обстоятельствах с целью сознательного противоправного воспрепятствования Ш. распоряжаться своей личной свободой, а также недопущения оказания сопротивления со стороны потерпевшего, обеспечения беспрепятственного ухода с места преступления, умышленно насильно вопреки воле и желанию заведомо престарелого потерпевшего применили к нему насилие, выразившееся в том, что отрезком ткани и электропроводами привязали Ш. к батарее отопления, пропустив отрезок ткани и электропровода через одетые на запястья рук металлические наручники, на голову одели плотный трикотажный свитер, который закрывал обзор и затруднял дыхание потерпевшего, удерживая его таким образом внутри квартиры, чем ограничили возможность Ш. по своему усмотрению перемещаться в пространстве.

Действия осужденных, выразившиеся в ограничении личной свободы потерпевшего, расценены судом как незаконное лишение свободы и квалифицированы по ч. 1 ст. 183 УК.

Признавая Н. и Ч. виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 УК, суд в приговоре указал, что разбой является оконченным преступлением с момента применения насилия, после которого Н. и Ч. продолжили незаконно лишать Ш. свободы.

Излагая описание преступного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 207 УК, и описывая обстоятельства совершения осужденными преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 УК, суд указал о совершении одних и тех же насильственных действий, заключающихся в одевании на голову потерпевшего свитера и привязывании его к батарее. При этом суд указал об их совершении с различными целями – с целью непосредственного завладения имуществом (разбой), с целью сознательного противоправного воспрепятствования распоряжаться личной свободой (незаконное лишение свободы).

Вместе с тем для правильной квалификации содеянного по ст. 183 УК существенное значение имеет установление направленности умысла виновного именно на удержание потерпевшего в неволе. Наличие умысла на совершение другого преступления посредством незаконного лишения свободы является способом достижения преступного результата и исключает квалификацию деяний по совокупности преступлений. Ответственность по ст. 183 УК наступает лишь тогда, когда посягательство на личную свободу не связано с совершением более тяжкого преступления.

Из материалов дела, изложенных судом фактических обстоятельств, показаний потерпевшего, которые признаны достоверными, следует, что насильственные действия, совершенные в отношении Ш., связанные с ограничением его свободы, были начаты осужденными в процессе совершения разбойного нападения и продолжены ими с целью исключения сопротивления потерпевшего совершаемому хищению, как способ удержания похищенного имущества и обращения его в свою собственность.

Поэтому все совершенные ими действия охватываются составом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 207 УК, и дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 183 УК не требуют.

При изложенных обстоятельствах надзорная инстанция исключила из приговора указание об осуждении Н. и Ч. по ч. 1 ст. 183 УК.

 

2.

Приговором суда Жлобинского района от 11.01.2016 Ж. осужден по ч. 2 ст. 207 и ч. 1 ст. 183 УК.

Ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела и неправильного применения уголовного закона в протесте заместителя Генерального прокурора ставился вопрос об отмене состоявшегося судебного решения в части осуждения по ч. 1 ст. 183 УК.

Ж. признан виновным в применении насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, угрозе применения такого насилия с целью непосредственного завладения имуществом, совершенных повторно, с проникновением в жилище, а также в ограничении личной свободы человека путем водворения его в какое-либо помещение при отсутствии признаков должностного или более тяжкого преступления.

Судом установлено, что он проник в жилище инвалида второй группы П., где похитил 150 грамм водки, употребив ее. Будучи обнаруженным потерпевшим, в продолжение своих преступных действий Ж., угрожая физической расправой, потребовал у него деньги. Получив отказ, осужденный с целью завладения имуществом избил П., причинив легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное расстройство здоровья, и завладел его денежными средствами и имуществом.

Непосредственно после совершения разбойного нападения Ж. запер заведомо находящегося для него в беспомощном состоянии П. в квартире, чем сознательно противоправно вопреки воле потерпевшего воспрепятствовал ему распоряжаться своей свободой посредством удержания его на протяжении не менее пяти часов по месту жительства, пока П. не был освобожден вернувшейся домой женой.

Признавая Ж. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 УК, суд в приговоре пришел к выводу, что он, оставив П. запертым в квартире, совершил незаконное лишение его свободы.

Потерпевший показал, что осужденный избил его и, угрожая расправой, потребовал деньги. Забрав денежные средства и ключи, ушел, оставив его запертым в квартире. Через некоторое время он попросил помощи по телефону у соседей, а по приходу жены смог освободиться.

Для правильной квалификации содеянного по ст. 183 УК существенное значение имеет установление направленности умысла виновного именно на удержание потерпевшего в неволе. Наличие умысла на совершение другого преступления посредством незаконного лишения свободы является способом достижения преступного результата и исключает квалификацию как совокупность преступлений.

Ответственность по ст. 183 УК наступает лишь тогда, когда посягательство на личную свободу не связано с совершением более тяжких преступлений.

Как видно из материалов дела, осужденный закрыл П. в квартире с целью исключения его сопротивления совершаемому хищению, как способ удержания похищенного имущества и обращения его в свою собственность. Умысел был направлен не на лишение его свободы, а на завладение имуществом.

В приговоре вопреки разъяснениям п. 10 постановления Пленума Верховного Суда от 28.09.2001 № 9 «О приговоре суда» также не содержится указания об умысле осужденного именно на лишение свободы.

Кроме того, объективная сторона преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 183 УК, выражается в совершении действий, состоящих в реальном лишении или ограничении личной свободы потерпевшего.

Вместе с тем из материалов дела следует, что потерпевший не был лишен свободы общения с другими людьми и внешним миром. Он не подвергался насильственному удержанию, не контролировался Ж. и сохранил возможность обратиться за помощью. Соответственно в силу сложившейся обстановки и оказанного воздействия потерпевший не был лишен возможности избавиться от изоляции в собственном доме.

При изложенных обстоятельствах постановлением президиума Гомельского областного суда от 02.10.2017 протест удовлетворен, приговор в части осуждения Ж. по ст. 183 УК отменен, а производство по делу в данной части прекращено.

 

3.

Приговором суда Заводского района г. Минска от 19.07.2016 Л. и С. осуждены по ч. 2 ст. 207, ч. 1 ст. 183 УК.

По протесту заместителя Председателя Верховного Суда президиумом Минского городского суда приговор изменен: исключено указание об осуждении каждого из них по ч. 1 ст. 183 УК и назначении окончательного наказания в соответствии с ч. 3 ст. 72 УК.

Судом установлено, что осужденные с использованием автомобиля, угрожая потерпевшему применением опасного для жизни и здоровья насилия, демонстрируя пистолет, направляя его в сторону и голову потерпевшего, а также применив насилие, выразившееся в удержании потерпевшего руками, завладели его денежными средствами.

Во время совершения С. и Л. указанных действий личная свобода потерпевшего была ограничена, поскольку он был насильно водворен в салон автомобиля, в котором с целью воспрепятствования его самостоятельному выходу были заблокированы замки дверей, и где к потерпевшему применялась угроза насилием, опасным для жизни и здоровья.

Действия осужденных по ограничению личной свободы потерпевшего путем водворения его в салон автомобиля и удержания там во время применения угроз и завладения имуществом расценены судом как незаконное лишение свободы потерпевшего и квалифицированы по ч. 1 ст. 183 УК.

Однако для правильной квалификации содеянного по ст. 183 УК существенное значение имеет установление направленности умысла виновного именно на удержание потерпевшего в неволе. Наличие умысла на совершение другого преступления посредством незаконного лишения свободы является способом достижения преступного результата, что исключает квалификацию по совокупности преступлений.

Ответственность по ст. 183 УК наступает лишь тогда, когда посягательство на личную свободу не связано с совершением более тяжкого преступления.

По показаниям потерпевшего, которые признаны судом достоверными, С., угрожая пистолетом, заставил его сесть в салон и заблокировал замки дверей. После этого осужденные, угрожая применением опасного для жизни и здоровья насилия, завладели его денежными средствами. В дальнейшем, когда все, в том числе и он, вышли из автомобиля, ему удалось убежать от осужденных.

Таким образом, показания потерпевшего свидетельствуют о направленности умысла осужденных не на лишение его свободы, а на завладение имуществом.

Поэтому все совершенные ими действия охватываются составом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 207 УК, и дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 183 УК не требуют.

При оценке содеянного не были учтены положения уголовного закона о необходимой обороне, что повлекло отмену судебного решения.

Приговором суда Быховского района от 10.08.2016 П. осужден по ст. 186 УК к штрафу в размере 40 базовых величин.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Могилевского областного суда от 06.10.2016 из приговора исключено указание о передаче конфискованного имущества – бензотриммера в комиссию по работе с имуществом, обращенным в доход государства, при райисполкоме. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В протесте заместителя Председателя Верховного Суда ставился вопрос об отмене апелляционного определения и передаче дела на новое апелляционное рассмотрение в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 3 ст. 397 УПК в описательно-мотивировочной части апелляционного определения должны быть изложены мотивы принятого решения. Если жалоба или протест оставлены без удовлетворения, указываются основания, по которым доводы, содержащиеся в жалобе или протесте, признаны необоснованными или несущественными.

В апелляционной жалобе обвиняемым оспаривалась обоснованность приговора в части вывода о его виновности в угрозе убийством, приведены доводы и изложены обстоятельства, которые, по мнению автора жалобы, свидетельствуют о незаконности приговора.

Суд апелляционной инстанции, оставляя без изменения приговор в части виновности П., ограничился лишь обсуждением вопроса о правильности выводов суда относительно того, высказывались ли им угрозы в адрес потерпевшего, а также о том, на какую высоту осужденный поднимал рабочую часть триммера в направлении потерпевшего.

При этом выводы судебной коллегии основаны на не соответствующих фактическим обстоятельствам доказательствах. В частности, суд апелляционной инстанции сослался на показания свидетелей Ч., В., С., Д., якобы слышавших произносимые осужденным в адрес потерпевшего угрозы убийством. В то же время такое содержание показаний свидетелей в судебном разбирательстве не следует из протокола судебного заседания и приговора.

Согласно приведенным в приговоре показаниям, Ч., В. и С. утверждали, что угроз со стороны П. в адрес потерпевшего не слышали. Свидетель Д. не мог слышать угроз, находясь на расстоянии в движущемся автомобиле, и также, согласно приговору и протоколу судебного заседания, о них не давал показания.

В соответствии с ч. 1 ст. 34 УК каждый гражданин имеет право на защиту от общественно опасного посягательства. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Не является преступлением действие, совершенное в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Превышением пределов необходимой обороны признается явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое телесное повреждение.

Указанные требования закона судом апелляционной инстанции не учтены при оценке совершенного П. деяния.

Так, осужденный в ходе досудебного производства и в судебном разбирательстве последовательно утверждал, что защищался от агрессивно настроенного потерпевшего, который быстрым шагом приближался к нему, работающему с бензотриммером, сопровождая свои действия криками и нецензурной бранью в его адрес.

При проведении очных ставок свидетели Ч. и В. также подтвердили, что потерпевший, ругаясь, быстрым шагом приближался к П.

Суд апелляционной инстанции не дал оценки утверждению осужденного о том, что он предпринял соответствующие действия в отношении потерпевшего только с целью пресечения его неправомерного поведения, опасался агрессии со стороны последнего, поэтому потребовал не приближаться к нему и выставил перед собой работающий триммер.

Не дано оценки и тому обстоятельству, что П. сам не приближался к потерпевшему, не преследовал его, не совершал каких-либо действий и не высказывал угроз в отношении потерпевшего после того, как последний выполнил требования обвиняемого не подходить к нему.

Не дано также оценки тому, что угрозы обвиняемого не носили непосредственный характер, а высказывались под условием – на тот случай, если потерпевший, вопреки его требованиям, приблизится.

Суд апелляционной инстанции не указал в определении на какие-либо обстоятельства, свидетельствующие о преждевременности либо запоздалости предпринятых осужденным мер.

При таких обстоятельствах президиумом Могилевского областного суда 24.03.2017 определение судебной коллегии по уголовным делам в отношении П. отменено.