Обзор судебной практики № - (Обзор судебной практики «О судебной практике по делам о хищениях имущества.»)

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

О судебной практике по делам о хищениях имущества

Кража (ст. 205 УК). Из общего количества осужденных за хищение имущества в 2001 году подавляющее большинство составляют осужденные за кражи – 69,4 %. Кража, как правило, совершается в отсутствие собственника, иного владельца похищаемого имущества и посторонних лиц. Если хищение происходит в присутствии указанных лиц, но виновный, исходя из окружающей обстановки, считает, что действует тайно, содеянное также является кражей. Поэтому важно установить направленность умысла лица, совершившего хищение. Неправильная оценка умысла влечет ошибку в квалификации.

Суд Октябрьского района г. Могилева признал М. виновным в открытом (в присутствии двух свидетелей) похищении имущества из квартиры Л. Судебная коллегия по уголовным делам Могилевского областного суда приговор в отношении М. изменила, указав, что в судебном заседании не опровергнуты доводы обвиняемого о совершении им тайного, а не открытого похищения имущества.

Свидетели, на чьи показания суд сослался в приговоре, очевидцами факта хищения имущества из квартиры не были, а только слышали, как М. стучал ногой в дверь квартиры потерпевшего. С какой целью он это делал, им не было известно, а о хищении узнали на следующий день. Поэтому доводы обвиняемого о том, что он первоначально стучал в дверь квартиры потерпевшего, чтобы поговорить с ним, а кражу совершил позже, в суде не были опровергнуты. Исходя из этого, деяния обвиняемого следовало квалифицировать как кражу, а не как грабеж.

Действия виновных, начатые как кража, при применении в дальнейшем насилия с целью завладения имуществом или для его удержания непосредственно после изъятия надо квалифицировать как разбой. Однако не являются разбоем насильственные действия, когда они совершены по окончании кражи с целью скрыться или избежать задержания.

П. совместно с неустановленным лицом проник в квартиру, откуда пытался похитить имущество Ч., но был задержан потерпевшим и М. на месте происшествия.

Из показаний потерпевшего в суде видно, что после того, как он и М. пытались задержать П. и другого участника кражи, завязалась драка. Один из участников кражи убежал, а второй (обвиняемый) достал нож, стал им размахивать, кричал, что зарежет себя и провел ножом по горлу. В процессе драки он причинил потерпевшему Ч. легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья, а М. – легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. У задержанного П. похищенных из квартиры золотых изделий не оказалось.

Суд Первомайского района г. Минска признал П. виновным по ч. 1 ст. 14, ч. 3 ст. 205 УК, квалифицируя его действия как покушение на кражу. Мотивируя квалификацию содеянного, суд обоснованно указал, что обвиняемый не применял насилия в отношении потерпевших с целью непосредственного завладения имуществом, его умысел был направлен на тайное похищение имущества и насилие со стороны обвиняемого было применено с целью скрыться с места происшествия. Однако при этом суд не дал юридической оценки насильственным действиям обвиняемого в отношении Ч. и М.

В ч. 3 ст. 205 УК предусмотрена ответственность за кражу с проникновением в жилище. Понятие «жилище» изложено в п. 6 ч. 1 ст. 6 УПК. Согласно указанной норме к жилищу относятся, в частности, дачи, садовые домики и т.п. Однако некоторые суды ошибочно не относят к жилищу дачи и садовые домики.

О. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 205 УК, так как похитил из садового домика инструменты, краски, другое имущество.

Суд Октябрьского района г. Витебска квалифицировал действия обвиняемого по ч. 2 ст. 205 УК, необоснованно ссылаясь на то, что дачный домик не является жилищем и поэтому такой квалифицирующий признак, как проникновение в жилище, следует исключить.

Иногда суды не учитывают, что квалифицирующий признак «совершение кражи по предварительному сговору группой лиц» (ч. 2 ст. 87 УК 1960 года) в ч. 2 ст. 205 УК заменен признаком, расширяющим границы ответственности, – «совершение кражи группой лиц».

По приговору суда Первомайского района г. Витебска Б. признана виновной в тайном похищении имущества по предварительному сговору группой лиц с проникновением в жилище.

Преступные действия Б. выразились в том, что она совместно со своим знакомым через форточку проникла в квартиру Щ., откуда похитила имущество.

В приговоре суд ошибочно указал о квалифицирующем признаке кражи, не предусмотренном ст. 205 УК.

В соответствии с ч. 2 примечаний к главе 24 УК повторность хищения имеет место во всех случаях, если ему предшествовало любое хищение, предусмотренное этой главой (независимо от вида и формы), или какое-либо из хищений, предусмотренных ст.ст. 294, 323, 327 и 333 УК.

Как показало изучение дел, при совершении кражи лицом, имеющим судимость за хищение, а также если совершению данного преступления предшествовало любое другое уголовно наказуемое хищение, содеянное обоснованно квалифицируется судами по ч. 2 ст. 205 УК как кража, совершенная повторно.

При решении вопроса, окончена ли кража, суды исходят из того, что кража считается оконченной, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться им.

Во всех случаях, когда лицо задержано с похищенным имуществом на специально охраняемой территории или на проходной предприятия либо на узле расчета магазина, суды обоснованно квалифицируют действия виновного лица как покушение на кражу.

Иногда суды неверно оценивают обстоятельства, характеризующие реальную возможность лица распорядиться или пользоваться похищенным имуществом.

Суд Новобелицкого района г. Гомеля осудил Г. по ч. 2 ст. 205 УК за хищение с ОАО «Г» 25 упаковок обоев, которые он перебрасывал через забор предприятия, но был сразу задержан работниками милиции, наблюдавшими за ним. При таких обстоятельствах обвиняемый не имел реальной возможности распорядиться похищенным, поэтому его действия следовало квалифицировать как покушение на кражу.

Грабеж (ст. 206 УК). Грабеж содержит все объективные и субъективные признаки хищения, так как является одной из его форм. При грабеже изъятие имущества всегда открытое и, в отличие от ст. 88 УК 1960 года, ненасильственное.

Похищение имущества признается открытым, если виновный сознавал, что совершает его в присутствии потерпевших или других лиц и что они понимают противоправный характер его действий. Если отсутствуют перечисленные признаки в действиях лица, то содеянное не может быть квалифицировано как грабеж.

М. и К. осуждены судом Советского района г. Минска за попытку похитить автомагнитолу и аудиокассеты из автомашины. Суд квалифицировал их действия как покушение на грабеж. Президиум Минского городского суда приговор изменил, указав следующее.

Суду не были представлены доказательства, с достоверностью свидетельствующие о том, что К. и М. сознавали, что совершают хищение имущества в присутствии потерпевших либо иных лиц, которые понимали противоправный характер их действий. Между тем характер их действий свидетельствовал о намерении совершить тайное похищение имущества. Из показаний потерпевшего видно, что М., будучи застигнутым в автомашине, не предпринимал никаких действий по удержанию похищенных аудиокассет, возвратив их потерпевшему по первому требованию. К. снял автомагнитолу, выйдя из машины, направился в сторону дома, возле которого она стояла, и был также задержан потерпевшим.

Судами допускаются ошибки при отграничении грабежа от кражи в тех случаях, когда необходимо дать оценку действиям обвиняемого, начатым как тайное завладение имуществом, но затем ставшим известными потерпевшим или другим лицам в момент изъятия имущества и непосредственно после него.

По приговору суда Центрального района г. Гомеля А. признан виновным в грабеже, совершенном группой лиц с проникновением в жилище. Он совместно с другим лицом проник в квартиру Ш. и приготовил его имущество к хищению. Будучи застигнутым и находясь в куртке потерпевшего, из квартиры скрылся.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда изменила приговор, указав, что суд правильно установил фактические обстоятельства дела, но дал им неверную правовую оценку. Если действия, начатые как кража или мошенничество, затем обнаружены потерпевшим или другими лицами и, несмотря на это, продолжены виновным с целью завладения имуществом или удержания его, то их следует квалифицировать как грабеж. А., будучи застигнутым, не предпринимал действий на открытое похищение имущества или его удержание, а убегал с места происшествия с целью скрыться. Несмотря на то, что на нем была куртка потерпевшего, умысел его был направлен не на завладение ею, а на то, чтобы скрыться и не быть задержанным. При таких обстоятельствах действия А. надлежит квалифицировать как кражу с проникновением в жилище.

Поскольку грабеж согласно ст. 206 УК является открытым похищением имущества и не содержит такого признака, как применение насилия или угрозы его применения, суды обоснованно квалифицируют действия обвиняемых как грабеж в тех случаях, когда в судебном заседании установлено, что при открытом похищении имущества насилие не применялось.

Разбой (ст. 207 УК). Понятие разбоя, изложенное в ст. 207 УК 1999 года, существенно отличается от такого понятия в ст. 89 УК 1960 года. Разбой является одной из наиболее опасных насильственных форм хищения имущества, так как посягает одновременно на собственность, жизнь и здоровье потерпевшего.

Субъективная сторона разбоя характеризуется прямым умыслом и корыстной целью. Виновный сознает, что им применяется насилие либо угроза насилием с целью непосредственного завладения имуществом. Если в деянии обвиняемого отсутствуют признаки, характеризующие субъективную сторону разбоя, суды обоснованно оправдывают обвиняемых за отсутствием состава преступления.

С., Ж., М., М-ев в ночное время, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в подъезде избили К. и Л. При этом С. снял с потерпевшего К. куртку с находящимися в ней деньгами и часами, а Ж. снял с него ботинки.

Допрошенные в судебном заседании обвиняемые свою вину в предъявленном обвинении по ч. 2 ст. 207 УК не признали. Они показали, что распивали спиртные напитки в квартире их знакомой П., куда пришли ее знакомые К. и Л. и принесли водку, которую они совместно распили. К. и Л. стали ругаться между собой, и П. попросила всех уйти. Спускаясь по лестнице, Л. беспричинно ударил Ж. ногой, после чего возникла драка. Л. убежал, а К., который был без сознания либо в сильной степени опьянения, они занесли в подъезд. Чтобы он не обратился в милицию, С. снял с него куртку, а Ж. – ботинки. Похищать куртку и ботинки они не собирались, С. и Ж. пытались выяснить адрес К. у П., чтобы возвратить куртку и ботинки, но были задержаны сотрудниками милиции.

Суд Первомайского района г. Минска признал обвиняемых виновными в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 339 УК (хулиганство), а по ч. 2 ст. 207 УК оправдал за отсутствием в деянии обвиняемых состава преступления, указал в приговоре, что умысел обвиняемых не был направлен на хищение имущества К. Оно было изъято из хулиганских побуждений.

Насилие или угроза применения насилия при разбое является средством завладения имуществом либо средством его удержания. Если не доказано, что насилие или угроза насилием применялись с целью завладения имуществом, содеянное не может быть квалифицировано как разбой.

По приговору суда Первомайского района г. Витебска Г. признан виновным в том, что в состоянии алкогольного опьянения проник в квартиру К., где с применением ножа совершил разбой, причинив потерпевшему тяжкие телесные повреждения, и завладел видеомагнитофоном.

Содеянное суд квалифицировал по ч. 2 ст. 89 УК 1960 года.

По протесту заместителя Председателя Верховного Суда президиум Витебского областного суда приговор изменил, указав следующее.

Согласно показаниям потерпевшего обвиняемый пришел к нему в квартиру и требовал возвратить долг. К. пообещал возвратить долг через некоторое время и попросил Г. уйти. Однако тот ударил его ножом. Потерпевший упал, потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел, что обвиняемый направился к выходу с сумкой, сказав, что он взял с собой видеомагнитофон.

Обвиняемый не отрицал, что потерпевший видел, как он уносил видеомагнитофон.

Доказательства, с достоверностью свидетельствующие о том, что обвиняемый с целью завладения имуществом проник в квартиру и с этой же целью применил насилие к потерпевшему, не были представлены стороной обвинения и не были установлены в судебном заседании. По делу установлено, что обвиняемый пришел в квартиру с целью истребования долга. Из-за этого на почве возникших личных неприязненных отношений, а не с целью завладения имуществом обвиняемый причинил потерпевшему тяжкие телесные повреждения, после чего открыто похитил видеомагнитофон. При таких обстоятельствах, с учетом мотива содеянного, времени возникновения умысла на хищение видеомагнитофона, действия обвиняемого подлежат переквалификации с ч. 2 ст. 89 УК 1960 года: по факту причинения тяжких телесных повреждений – на ч. 1 ст. 106 УК 1960 года, по факту открытого похищения видеомагнитофона – на грабеж (ч. 1 ст. 206 УК 1999 года).

Установлено, что суды не всегда разграничивают разбой и хулиганство.

По приговору суда Могилевского района М. признан виновным в разбое, совершенном повторно, и осужден по ч. 2 ст. 207 УК. Судебная коллегия по уголовным делам Могилевского областного суда приговор изменила, указав, что суд дал неправильную юридическую оценку преступным действиям М. Обвиняемый в суде показал, что он, находясь в нетрезвом состоянии, совместно с Г. возле поселка встретил ранее незнакомого ему В. М. попросил у него закурить и, когда потерпевший ответил, что не курит, ударил его в лицо, от чего тот упал. Лежащему В. он нанес несколько ударов ногами по различным частям тела. Собираясь уходить, заметил на земле шапку и похитил ее.

Потерпевший В. показал в суде, что обвиняемый избил его за отказ дать закурить. В процессе избиения обвиняемый ничего не требовал. Когда потерпевший пришел в себя, заметил, что исчезла шапка.

Таким образом, установлено, что насилия с целью непосредственного завладения имуществом потерпевшего обвиняемый не применял. В. он избил, будучи в нетрезвом состоянии, из хулиганских побуждений, после чего открыто похитил у потерпевшего шапку. В связи с этим действия обвиняемого следовало квалифицировать по совокупности преступлений как хулиганство и грабеж.

Большинство квалифицирующих признаков разбоя совпадает с соответствующими квалифицирующими признаками кражи и грабежа (проникновение в жилище, повторность, группа лиц, организованная группа, крупный и особо крупный размер).

Квалифицированным видом разбоя, кроме того, является разбой, сопряженный с причинением тяжкого телесного повреждения (ч. 3 ст. 207 УК). Признаки тяжкого телесного повреждения содержатся в ст. 147 УК. Поскольку причинение вреда здоровью при разбое полностью охватывается составом этого преступления, то в случае причинения при разбое умышленно тяжких телесных повреждений потерпевшему дополнительной квалификации по ст. 147 УК не требуется.

Для квалификации разбоя по ч. 3 ст. 207 УК не имеет значения, когда причинены тяжкие телесные повреждения: в момент завладения имуществом, при преодолении сопротивления потерпевшего либо непосредственно после завладения имуществом с целью его удержания.

Вымогательство (ст. 208 УК). Состав вымогательства в УК 1999 года остался практически прежним: определение понятия «вымогательство», а также квалифицирующие признаки данного преступления принципиально не изменились.

Квалифицируя деяния лиц, обвиняемых в совершении вымогательства, суды исходят из того, что вымогательство – это предъявляемое из корысти требование передачи имущества либо права на него или совершения любых действий имущественного характера, соединенное как с угрозой насилия над потерпевшим или над близкими ему лицами, разглашения о нем или его близких сведений, которые эти лица желают сохранить в тайне, повреждения либо уничтожения их имущества, так и с насилием, повреждением либо уничтожением имущества.

Вымогательство по объективным и субъективным признакам мало отличается от такой насильственной формы хищения, как разбой. Однако при вымогательстве насилие подкрепляет угрозу, а при разбое – является средством завладения имуществом или его удержания.

Зачастую требования передачи имущества в будущем под угрозой применения насилия либо с применением насилия сопряжены с непосредственным изъятием части имущества потерпевшего лица. Такие действия суды верно квалифицируют как совокупность разбоя и вымогательства.

Суды в основном правильно определяют наличие в действиях виновных лиц повторности, обоснованно исключая этот квалифицирующий признак в тех случаях, когда вымогательство представляет собой ряд однородных противоправных эпизодов (требование передачи одного и того же имущества, угрозы или насилие в отношении одного и того же лица), охваченных единым умыслом и преследующих единую цель.

Мошенничество (ст. 209 УК). Понятие мошенничества в ст. 209 УК 1999 года не претерпело изменений по сравнению со ст. 90 УК 1960 года. Поскольку мошенничество является одной из форм хищения, объект и предмет мошенничества полностью совпадают с объектом и предметом любого хищения, за исключением мошенничества в форме приобретения права на имущество.

Мошенничество в качестве необходимого признака объективной стороны преступления предусматривает способ хищения чужого имущества или приобретения права на него – обман или злоупотребление доверием. При этом обман может иметь любые формы с целью введения в заблуждение лиц, имуществом которых преступник желает завладеть.

Разновидностью обмана является обман в цене, в том числе при обмане покупателей, если продавец не является индивидуальным предпринимателем, работником индивидуального предпринимателя или юридического лица, то есть не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 257 УК (обман потребителей).

В связи с этим следует согласиться с юридической оценкой действий Б. по завышению стоимости реализуемых им продуктов питания, данной судом Железнодорожного района г. Гомеля. Мотивируя квалификацию, суд указал, что Б. не являлся индивидуальным предпринимателем, работником индивидуального предпринимателя или юридического лица и при продаже продуктов питания умышленно обманывал покупателей, завышая цену, то есть совершил завладение чужим имуществом путем обмана, поэтому его действия подлежат квалификации по ст. 209 УК.

Оценивая преступные действия лиц по невыполнению обязательств, суды обоснованно исходят из того, что получение имущества под условием выполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, если обвиняемый еще в момент завладения этим имуществом имел цель его присвоения и не намеревался выполнять принятое обязательство. Выяснение того, намерено ли было лицо выполнить взятое на себя обязательство или с самого начала рассматривало заключение сделки с кем-либо как способ противоправного завладения его имуществом, необходимо для разграничения мошенничества и ненаказуемого в уголовном порядке невыполнения договорных обязательств. Если установлено, что имело место обманное получение средств путем заключения сделки на получение имущества, производство каких-либо работ или оказание услуг без намерения их выполнять, налицо признаки мошенничества.

К. обвинялся в том, что с апреля по июль 1999 г. под предлогом организации совместного производства завладел имуществом граждан в особо крупных размерах на общую сумму 3 925 496 руб. (с учетом деноминации).

Суд Фрунзенского района г. Минска содеянное обвиняемым в отношении потерпевших М. и К-ой квалифицировал как мошенничество, поскольку обвиняемый в момент завладения деньгами этих потерпевших имел цель их присвоения и не намеревался возвращать, о чем свидетельствовали отсутствие у обвиняемого возможности возврата долга, сообщение потерпевшим ложных сведений по поводу введения их в состав учредителей возглавляемого обвиняемым ООО «Э», сокрытие сведений о фактическом использовании полученных денежных средств.

Наряду с этим суд обоснованно исключил из обвинения два эпизода получения К. денег от потерпевших М. и Г., вмененных ему как мошенничество, поскольку в судебном заседании было установлено, что действия обвиняемого по этим эпизодам не образуют состава преступления, так как являются гражданско-правовыми сделками. Из показаний этих потерпевших в судебном заседании установлено, что умысел К. при получении 6100 долларов США не был направлен на их присвоение, поскольку часть долга (5600 долларов) он вернул одному из потерпевших задолго до возбуждения уголовного дела, а срок возврата оставшегося долга на момент рассмотрения дела в суде еще не наступил.

В последние годы в судебной практике появились дела, по которым обвиняемым вменялось в вину хищение путем создания так называемых «финансовых пирамид». Как показывает изучение, завладение имуществом при создании «финансовых пирамид» осуществляется по различного рода договорам не напрямую, а от имени юридического лица. Поэтому важно установить направленность умысла обвиняемого – не преследуется ли цель обмана.

Важное значение для оценки принимаемых обязательств и, следовательно, для решения вопроса о наличии обмана при завладении чужим имуществом имеет оценка обоснованности принимаемых обязательств, которая включает в себя оценку финансового состояния юридического лица либо уровня эффективности деятельности. Отсутствие источников для выполнения принимаемых обязательств свидетельствует о том, что они являются умышленным обманом.

Для квалификации хищения как мошенничество необходимо, чтобы представленные доказательства подтверждали умысел лица на совершение хищения.

По приговору суда Фрунзенского района г. Минска Б. признан виновным в хищении имущества в особо крупных размерах, совершенном путем мошенничества, и в других преступлениях. Установлено, что обвиняемый привлекал денежные средства граждан, заключая с ними договоры трастовых займов. Затем, предполагая, что эта деятельность может оказаться незаконной, перешел к членским договорам кредитного союза, гарантом которых была религиозная община «О» и лично Б. как священник этой общины. Позднее стали заключаться договоры займов в соответствии с требованиями норм ГК. Обвиняемый являлся также организатором и создателем системы фирм «С».

Деньги привлекались путем обмана и злоупотребления доверием многих потерпевших, поверивших широкой рекламе о деятельности фирм «С» по привлечению денежных средств граждан под более высокие проценты, чем в государственном и других банках. Ущерб потерпевшим составил 186 887 700 руб. (до деноминации).

Обвиняемый свою вину в хищении не признал, указывая, что деньги намеревался потерпевшим возвратить.

Между тем вина Б. в хищении имущества путем мошенничества установлена, поскольку доказательства, представленные суду, убедительно свидетельствовали об умысле обвиняемого на завладение деньгами потерпевших без намерения их возвратить. Вся совокупность исследованных судом доказательств подтверждала отсутствие у обвиняемого желания и реальной возможности возмещать потерпевшим ущерб, поэтому Б. был обоснованно осужден за мошенничество в особо крупных размерах.

Хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК). В данной статье хищение определяется как завладение чужим имуществом либо приобретение права на имущество, совершенные должностным лицом с использованием своих служебных полномочий.

Субъектом хищения, предусмотренного названной статьей, является должностное лицо, признаки которого раскрываются в п. 3 ч. 4 ст. 4 УК. Такое лицо совершает хищение в форме злоупотребления служебными полномочиями в силу занимаемой им должности, отдавая незаконные распоряжения по службе подчиненным работникам, которым вверено имущество, о его незаконной передаче. Если же должностное лицо с использованием своих служебных полномочий совершает хищение вверенного ему имущества, его действия надлежит квалифицировать по ст. 211 УК.

Несмотря на разграничение в УК 1999 года составов хищения в форме присвоения или растраты и хищения в форме злоупотребления служебными полномочиями, при наличии признаков этих преступлений в одном и том же деянии суды иногда допускают ошибки при квалификации содеянного.

Ж., работая заведующей производством комбината питания, умышленно недодавала продукты питания поварам, у нее образовались излишки продуктов, которые хранила в холодильнике. Затем она попросила шофера комбината привезти эти продукты ей домой, но машина была задержана при выезде с территории комбината.

Суд Заводского района г. Минска квалифицировал действия Ж. по ч. 1 ст. 210 УК, несмотря на то, что она присвоила вверенное ей имущество. Ее действия подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 211 УК.

Присвоение либо растрата (ст. 211 УК). По сравнению со ст. 91 УК 1960 года несколько иначе изложены признаки, характеризующие предмет и субъект данного преступления. В ст. 211 УК установлена ответственность за присвоение и растрату только вверенного лицу имущества (независимо от того, является ли лицо должностным либо недолжностным).

Как присвоение следует расценивать неправомерное удержание (невозвращение) чужого имущества, вверенного виновному, с целью обращения его в свою пользу.

Растрата представляет собой отчуждение в любой форме или потребление самим виновным вверенного ему чужого имущества.

Имущество может быть вверено лицу в связи с работой (охрана, перевозка и т.п.), поэтому в случае его хищения лицо несет ответственность по ст. 211 УК за присвоение либо растрату, если доказана его вина в хищении.

Суд Заводского района г. Минска квалифицировал по ч. 1 ст. 211 УК действия контролера-охранника ООО «У» К., который похитил имущество (сантехническое оборудование) и продал его. При рассмотрении дела вина обвиняемого в хищении имущества была доказана. Он являлся материально ответственным лицом, охраняемое им имущество было ему вверено, поэтому суд обоснованно квалифицировал содеянное им по ч. 1 ст. 211 УК как хищение путем присвоения.

При изучении установлено, что некоторые суды не разграничивают присвоение вверенного имущества как способ хищения с другими корыстными преступлениями, сопровождающимися обманом.

К., работающий водителем СП «Б», выезжал в служебную командировку в Россию и после возвращения представил фиктивные счета якобы за проживание в гостинице в Москве, на основании чего получил и присвоил деньги.

Суд Октябрьского района г. Витебска квалифицировал содеянное К. как присвоение имущества, вверенного обвиняемому, по ч. 1 ст. 211 УК.

С такой квалификацией нельзя согласиться, поскольку К. завладел имуществом (получил деньги) путем обмана, а не присвоил вверенное ему имущество. Действия К. подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст. 209 УК (мошенничество).

Суды правильно квалифицируют по совокупности преступлений действия лиц, которые при совершении хищений вверенного им имущества использовали поддельные документы для сокрытия хищения.

Суд Железнодорожного района г. Гомеля осудил Ш. по ч. 1 ст. 211 и ст. 427 УК за хищение бензина, который он получал как водитель, и признал виновным в том, что излишки бензина он похищал, совершая приписки в путевые листы.

При изучении дел установлено, что в судебной практике нет единства при квалификации хищений имущества путем присвоения, если решается вопрос о наличии такого квалифицирующего признака, как повторность.

В тех случаях, когда обвиняемый, работающий водителем, совершал хищение бензина на протяжении определенного периода, одни суды квалифицируют содеянное как присвоение по ч. 1 ст. 211 УК, считая совершенное обвиняемым продолжаемым преступлением. Другие суды при таких обстоятельствах считают, что в действиях обвиняемых имеются признаки повторности, и квалифицируют действия водителей по ч. 2 ст. 211 УК.

Суд Ленинского района г. Могилева осудил П. по ч. 1 ст. 211 УК за то, что он, работая водителем РУП «М», с января по апрель 1999 г. похитил 356 литров бензина.

Ч., работая водителем в научно-производственном предприятии «Д», в период с 5 по 19 мая 2000 г. похитил свыше 1000 литров бензина.

Суд Октябрьского района г. Гродно квалифицировал содеянное Ч. по ч. 2 ст. 211 УК как присвоение имущества лицом, которому оно вверено, совершенное повторно.

Квалификацию хищений бензина по признаку повторности во втором случае нельзя признать правильной, поскольку обстоятельства дела свидетельствовали о том, что действия Ч. носили продолжаемый характер, состояли из ряда тождественных преступных деяний, направленных к одной цели, поэтому совершенное им преступление является продолжаемым, а не повторным.

Хищение путем использования компьютерной техники (ст. 212 УК). Ответственность за хищение имущества способом, изложенным в этой статье, является совершенно новой нормой УК. Перечень способов хищения (два способа), предусмотренных ст. 212 УК, является исчерпывающим. Завладение чужим имуществом как цель данного преступления происходит посредством доведения до сведения потерпевшего с помощью компьютера не соответствующей действительности информации.

М. было предъявлено обвинение в том, что по предварительному сговору с лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, в период с 30 декабря 1998 г. по 19 апреля 2000 г. он вводил в компьютерную систему ложную информацию. Это выражалось в предоставлении в электронные интернет-магазины с использованием Международной сети Интернет номеров не принадлежащих им кредитных карт и заведомо недостоверных сведений об их владельцах. Выступая от их имени для оплаты товара, заказываемого по электронной почте для себя на имена третьих лиц, проживающих в г. Минске, М. безвозмездно завладел имуществом предприятий иностранных государств в особо крупном размере на общую сумму 23 960 долларов США.

Суд Октябрьского района г. Минска признал М. виновным в инкриминируемых ему деяниях, исключив из предъявленного обвинения такой квалифицирующий признак, как повторность. Суд обоснованно указал, что действия обвиняемого охватывались единым умыслом, были совершены аналогичным способом, носили продолжаемый характер.

Действия М. судом квалифицированы по ч. 4 ст. 212 УК как хищение имущества путем введения в компьютерную систему ложной информации, совершенное группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.

В судебной практике распространены случаи, когда длительные, многоэпизодные, состоящие из ряда тождественных действий хищения не охватываются единым умыслом и стремлением виновного завладеть имуществом конкретного размера. Хищения продолжаются до тех пор, пока не «схватят за руку» и не разоблачат.

Такие действия свидетельствуют о неконкретизированном умысле в отношении размера хищения, который может быть любым, в том числе и особо крупным. Поскольку стремление к продолжительной преступной деятельности демонстрирует психологическую корыстную готовность виновного к завладению имуществом любого (какой получится) размера, объема, любой стоимости, то ответственность наступает в зависимости от фактически наступивших последствий – размера причиненного ущерба. Это один из вариантов продолжаемого, но не повторного хищения.

Изучение дел свидетельствует, что именно так оценивают суды действия лиц, совершивших ряд хищений одним способом.

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь

Управление обобщения судебной практики Верховного Суда Республики Беларусь