 | Официальная правовая информация |
РЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ БЕЛОРУССКОЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ
16 июня 2016 г. (дело № 1511/83-15)
Международный арбитражный суд при БелТПП, рассмотрев в помещении суда (ул. Коммунистическая, 11, комн. 320, г. Минск, Республика Беларусь, зал судебных заседаний) в заседаниях, которые состоялись 22 февраля, 25 февраля и 3 марта 2016 года, дело № 1511/83-15 по иску акционерного общества «А» (Республика Беларусь) к обществу с ограниченной ответственностью «В» (Российская Федерация) о взыскании 17 697 734,70 российского рубля,
УСТАНОВИЛ:
Позиции сторон спора
В исковом заявлении акционерное общество «А» (далее именуемое – истец) указало, что 1 апреля 2014 года заключило с обществом с ограниченной ответственностью «В» (далее именуемым – ответчик) договор на разработку программного обеспечения (далее именуемый – Договор).
Согласно пунктам 1.2, 1.3, 1.4, 2.1 Договора условия выполнения работ оформляются сторонами в соответствующих дополнительных соглашениях к Договору, частью которых являются календарные планы работ, технические задания, протоколы соглашения о договорной цене.
Дополнительным соглашением от 28 мая 2014 года № 3 к Договору (в редакции Дополнительного соглашения от 25 декабря 2014 года № 4 к Договору) стоимость работ в рамках данного Дополнительного соглашения была установлена в сумме 4 429 969,42 российского рубля.
Последняя часть указанных работ стоимостью 2 230 169,42 российского рубля была принята ответчиком. Качество и сроки выполнения работ соответствовали условиям Договора, что подтверждается актом сдачи-приемки выполненных работ от 18 мая 2015 года, подписанным со стороны ответчика. Соответствующий счет на оплату выполненных работ был вручен ответчику 14 мая 2015 года.
Дополнительным соглашением от 13 ноября 2014 года № 5 к Договору (в редакции Дополнительного соглашения от 26 декабря 2014 года № 6) стоимость работ в рамках данного Дополнительного соглашения была установлена в сумме 2 490 258,51 российского рубля.
Указанные работы были приняты ответчиком в полном объеме. Качество и сроки выполнения работ соответствовали условиям Договора, что подтверждается актом сдачи-приемки выполненных работ от 30 апреля 2015 года, подписанным со стороны ответчика. Соответствующий счет на оплату выполненных работ был получен ответчиком 20 апреля 2015 года, что подтверждается квитанцией о вручении курьерской корреспонденции.
Дополнительным соглашением от 5 февраля 2015 года № 7 к Договору (в редакции Дополнительного соглашения от 26 мая 2015 года № 8) стоимость работ в рамках данного Дополнительного соглашения была установлена в сумме 179 443 доллара США в пересчете на российские рубли по курсу Центрального банка Российской Федерации на дату платежа.
Указанные работы были выполнены истцом в полном соответствии с условиями Договора и Дополнительного соглашения от 5 февраля 2015 года № 7 к нему. Акт сдачи-приемки выполненных работ, датированный 1 июля 2015 года, был подписан истцом и получен ответчиком 22 июня 2015 года, что подтверждается квитанцией о вручении курьерской корреспонденции.
В установленный пунктом 3.4 Договора срок ответчик свое обязательство по подписанию акта сдачи-приемки выполненных работ не исполнил, равно как и не направил какую-либо письменную претензию в адрес истца.
По мнению истца, ссылающегося на пункт 3.5 Договора, работы считаются выполненными, принятыми ответчиком и подлежащими оплате в полном объеме.
Соответствующий счет на оплату выполненных работ был получен ответчиком 22 июня 2015 года, что подтверждается информацией по доставке, представленной курьерской службой доставки корреспонденции.
Договором, дополнительными соглашениями № 3, № 5 и № 7 к нему предусматривается, что оплата стоимости выполненных работ осуществляется в течение 5 банковских дней со дня получения счета ответчиком.
По утверждению истца, до настоящего времени указанные работы ответчиком не оплачены.
Основываясь на положениях пункта 1 статьи 656 Гражданского кодекса Республики Беларусь, истец просил взыскать с ответчика основной долг по Договору, сумма которого по состоянию на 14 сентября 2015 года составила 16 924 220,75 российского рубля.
Поскольку пунктом 5.2 Договора установлена ответственность за несвоевременную оплату выполненных истцом и принятых ответчиком работ в размере 0,05 % от стоимости выполненных (принятых), но неоплаченных работ за каждый календарный день просрочки оплаты, истец, руководствуясь статьей 311 Гражданского кодекса Республики Беларусь, заявил требование о взыскании с ответчика неустойки в сумме 773 513,95 российского рубля.
Соответственно, общая сумма исковых требований составила 17 697 734,70 (16 924 220,75 + 773 513,95) российского рубля.
Истец просил также возместить уплаченный им при обращении в Международный арбитражный суд при БелТПП арбитражный сбор.
Ответчик, получив исковое заявление с приложенными к нему материалами 16 октября 2015 года, что подтверждается почтовым уведомлением от 30 сентября 2015 года, в судебном заседании 25 февраля 2016 года представил в Международный арбитражный суд при БелТПП ответ на исковое заявление от 24 февраля 2016 года, в котором просил отказать истцу в удовлетворении требований о взыскании с ответчика основного долга по Договору в сумме 16 924 220,75 (2 230 169,42 + 2 490 258,51 + 12 203 792,82) российского рубля и пени в сумме 773 513,95 российского рубля.
Ответчик указал, что сдача-приемка выполненных по Договору работ является хозяйственной операцией, которая в соответствии со статьей 10 Закона Республики Беларусь от 12 июля 2013 года «О бухгалтерском учете и отчетности» подлежит оформлению первичным учетным документом, которым является акт сдачи-приемки выполненных работ.
По мнению ответчика, акт сдачи приемки выполненных работ, датированный 18 мая 2015 года, должен был быть составлен и подписан сторонами только в указанную дату, так как иных дат его подписания в нем не содержится.
Счет, датированный 18 мая 2015 года и составленный истцом по факту подписания акта, должен был быть подписан также 18 мая 2015 года. Оформление данного документа регулируется Инструкцией по делопроизводству в государственных органах, иных организациях, утвержденной постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 19 января 2009 года № 4.
Сославшись на пункты 18, 46 вышеназванной Инструкции по делопроизводству, ответчик пришел к выводу о том, что указанные акт и счет, датированные 18 мая 2015 года, должны были быть составлены и подписаны сторонами, отправлены истцом и получены ответчиком не ранее указанной даты 18 мая 2015 года. Истец же утверждает, что направленный истцом счет на оплату был вручен ответчику 14 мая 2015 года.
По мнению ответчика, данное уведомление не является надлежащим доказательством выставления истцом и получения ответчиком счета от 18 мая 2015 года. Несмотря на подписанный акт сдачи-приемки выполненных работ от 18 мая 2015 года, у ответчика не возникло обязательств по оплате 2 230 169,42 российского рубля, так как в установленном Договором порядке истец не выставил ответчику счет на оплату. Поскольку обязательство по оплате указанных работ у ответчика не возникло, то и просрочки в исполнении данного обязательства им не допущено, а, следовательно, пеня в размере 129 349,83 российского рубля не подлежит взысканию с ответчика.
Ответчик указал также, что акт, составленный и подписанный сторонами 30 апреля 2015 года, и счет от 30 апреля 2015 года должны были быть составлены и подписаны сторонами, отправлены истцом и получены ответчиком не ранее 30 апреля 2015 года. Истец утверждает, что направленный им счет на оплату ответчик получил 20 апреля 2015 года, что подтверждается квитанцией о вручении курьерской корреспонденции.
По мнению ответчика, данное уведомление не является надлежащим доказательством выставления истцом и получения ответчиком счета от 30 апреля 2015 года. Несмотря на подписанный акт сдачи-приемки выполненных работ от 30 апреля 2015 года у ответчика не возникло обязательств по оплате 2 490 258,51 российского рубля, так как в установленном Договором порядке истец не выставил ответчику счет на оплату. Поскольку у ответчика не возникло обязательство по оплате указанных работ, то и просрочки в исполнении данного обязательства им не допущено, а, следовательно, пеня в размере 174 318,1 российского рубля не подлежит взысканию с ответчика.
В ответе на исковое заявление указывается также, что акт, датированный 1 июля 2015 года и подписанный истцом в одностороннем порядке, на сумму, эквивалентную 179 443,00 долларам США и исчисленную в российских рублях на день оплаты, и счет от 1 июля 2015 года должны были быть составлены и подписаны сторонами, отправлены истцом и получены ответчиком не ранее 1 июля 2015 года. Истец утверждает, что направил вышеуказанные счет и акт на оплату, а ответчик получил названные документы 22 июня 2015 года, что подтверждается информацией по доставке, представленной курьерской службой доставки корреспонденции.
По мнению ответчика, данное уведомление не является надлежащим доказательством направления истцом ответчику названных акта и счета от 1 июля 2015 года. Факт получения ответчиком данных документов истцом не доказан.
Проанализировав содержание пункта 3.5 Договора, ответчик сделал вывод о том, что если допустить, что первоначально составленный двусторонний акт, датированный 1 июля 2015 года, был направлен ответчику, то новый односторонний акт мог быть составлен истцом и направлен ответчику не ранее 6 июля 2015 года.
Ответчик считает, что такой акт истцом не составлялся и в адрес ответчика не направлялся. У ответчика не возникло обязательств по уплате суммы, эквивалентной 179 443,00 долларам США и исчисленной в российских рублях на день оплаты по Договору, соответственно, и просрочка в исполнении данного обязательства допущена не была, а, следовательно, пеня в размере 469 846,00 российских рублей не подлежит взысканию с ответчика.
Кроме того, ответчик указал, что располагает доказательствами того, что на 1 июля 2015 года надлежащая сдача выполненных работ по разработке программного обеспечения «А» (фаза 4) истцом не была произведена, так как работы не были выполнены в полном объеме. 25 мая 2015 года в адрес ответчика поступило электронное письмо от менеджера проекта истца, с приложением плана сдачи-приемки проекта.
Ответчик полагает, что указанный документ содержит критерии приемки, необходимые для полноценной передачи системы заказчику. Сдача-приемка предусматривает обучение заказчика, установку и настройку системы, проведение приемочных испытаний.
В ответе на исковое заявление указывается также, что 8 июля 2015 года в адрес ответчика поступило электронное письмо от менеджера проекта истца о тестировании продукта и подготовке отчета о его качестве по итогам фазы 4.
В пояснениях истца от 25 февраля 2016 года указывается, что передача результатов работ по Договору по этапам работ – фаза детального анализа и оценки фазы разработки (Дополнительное соглашение от 1 апреля 2014 года № 1 к Договору), фаза 1 (Дополнительное соглашение от 14 апреля 2014 года № 2 к Договору), фаза 2 (Дополнительное соглашение от 28 мая 2014 года № 3 к Договору), фаза 3 (Дополнительное соглашение от 13 ноября 2014 года № 5 к Договору в редакции Дополнительного соглашения от 26 декабря 2014 года к Договору), фаза 4 (Дополнительное соглашение от 5 февраля 2015 года № 7 к Договору в редакции Дополнительного соглашения от 26 мая 2015 года № 8 к Договору) – в период с апреля 2014 года по июль 2015 года осуществлялась в соответствии с пунктом 3.1 Договора в электронном виде посредством сети Интернет по электронной почте.
В дополнении к исковому заявлению от 3 марта 2016 года истец указал, что работы приняты ответчиком в соответствии с условиями Договора. Ответчик признает и не оспаривает факт подписания актов сдачи-приемки по фазам 2 и 3. Какие-либо претензии в установленном пунктом 3.7 Договора порядке и сроки ответчиком заявлены не были. Все возражения ответчика, появившиеся впервые в отзыве на исковое заявление, сводятся лишь к несовпадению дат актов и счетов с датами их получения.
Работы по фазе 4 были приняты ответчиком без возражений и подлежат оплате. При этом истец сразу направил ответчику акт сдачи-приемки, подписанный истцом. Ответчик не подписал указанный акт и не направил истцу письменную претензию. Само по себе указание в актах сдачи-приемки более поздней даты, чем фактическая дата подписания, не является основанием для неоплаты выполненных работ ответчиком. В актах сдачи-приемки предусмотрена возможность указания фактической даты их подписания (отличной от указанной в документе) с обеих сторон, однако ответчик такой возможностью не воспользовался.
Истец отметил также, что факт принятия ответчиком работ без возражений подтверждается и последующим поведением ответчика, в частности отсутствием каких-либо возражений по существу спора после получения претензий истца от 10 августа 2015 года и 14 сентября 2015 года, к которым акт сдачи-приемки также прилагался.
В своем дополнении к исковому заявлению истец отметил, что ответчик получил счета на оплату по Договору вместе с актами сдачи-приемки одним комплектом. Счета в отношении фазы 2 и фазы 3 дополнительно были предоставлены ответчику в ходе встречи представителей сторон 14 мая 2015 года. Вопрос оплаты неоднократно поднимался истцом, в том числе в ходе переговоров сторон. Ответчик ни разу не заявлял о непредоставлении ему счетов на оплату, что препятствовало бы надлежащему исполнению обязательств по Договору.
По мнению истца, положения Закона Республики Беларусь от 12 июля 2013 года «О бухгалтерском учете и отчетности» и Инструкции по делопроизводству в государственных органах, иных организациях, утвержденной постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 19 января 2009 года № 4, не регламентируют наступление оснований для оплаты по договорам.
Действия же ответчика указывают на то, что счета были им получены и он последовательно уклонялся от их оплаты.
Компетенция суда
Стороны предусмотрели порядок разрешения могущих возникнуть между ними споров в статье 7 Договора «Порядок разрешения споров», который изложен в следующей редакции:
«7.1. В случае возникновения споров или разногласий, вытекающих из исполнения настоящего Договора или в связи с ним, в том числе касающихся нарушения, прекращения или недействительности настоящего Договора («спор»), Стороны спора должны, в первую очередь, попытаться урегулировать его посредством переговоров.
7.2. В случае недостижения мирового соглашения путем переговоров споры подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Республики Беларусь в соответствии с законодательством Республики Беларусь. До передачи спора в соответствующий арбитражный суд Сторонами должен быть соблюден претензионный порядок его урегулирования.
7.3. Применимое право – право Республики Беларусь.
7.4. Исполнитель и Заказчик соглашаются полностью выполнять требования законов и норм, регулирующих внешнеэкономическую деятельность страны или стран, где расположены их офисы.
7.5. Сторона, получившая претензию, обязана рассмотреть ее в течение 10 (десяти) календарных дней с момента получения и направить другой Стороне ответ.
7.6. Претензия или ответ на претензию должна быть составлена и направлена в соответствии с требованиями пункта 9.5 настоящего Договора.».
В исковом заявлении истец указал, что неоднократно предпринимал попытки урегулировать вопросы исполнения ответчиком Договора. В частности, велась электронная переписка, представители ответчика были приглашены на переговоры в г. Минск, однако ответчик отказался от их проведения.
Соблюдая требования пункта 7.2 Договора, истец направил ответчику претензии от 10 августа 2015 года и от 14 сентября 2015 года с требованиями об уплате основного долга по Договору и предусмотренной пунктом 5.2 Договора пени, ответ на которые не последовал.
Поскольку возникший между сторонами спор не удалось урегулировать в досудебном порядке, истец обратился с исковым заявлением в Международный арбитражный суд при БелТПП.
После получения искового заявления ответчик направил в Международный арбитражный суд при БелТПП «Заявление об отсутствии оснований для рассмотрения иска» от 12 ноября 2015 года, в котором заявил о том, что не заключал с истцом соглашение о передаче споров, возникающих при исполнении Договора, на рассмотрение Международного арбитражного суда при БелТПП в соответствии с его регламентом.
Ответчик отметил, что из представленных в Международный арбитражный суд при БелТПП документов, в том числе текста Договора, следует, что стороны действительно допускали возможность рассмотрения спора при наличии набора согласованных условий «в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Республики Беларусь».
Этой оговоркой стороны не определяли как компетентный для разрешения возникших между ними споров суд с другим названием «Международный арбитражный (третейский) суд при Белорусской Торгово-промышленной палате».
По мнению ответчика, истец добросовестно указал в своем заявлении на то, что компетентным судом для разрешения спора стороны не избирали и не определяли как компетентный Международный арбитражный (третейский) суд при Белорусской торгово-промышленной палате, указав в Договоре другой судебный орган.
Ответчик считает юридически не корректным довод истца о том, что Международный арбитражный (третейский) суд при Белорусской торгово-промышленной палате является компетентным судом для рассмотрения споров из Договора в силу того, что в Республике Беларусь существует только одна Торгово-промышленная палата и один постоянно действующий при ней третейский суд. Исходя из содержания Договора, по мнению ответчика, стороны никогда свою волю не согласовывали и такой способ разрешения споров не выбирали. Идея истца, на взгляд ответчика, о том, что в случае отсутствия в зоне его видения суда с согласованным названием стоит поискать другой орган, не может считаться основанной на законе и согласованном сторонами условии о компетентном суде.
В «Заявлении об отсутствии оснований для рассмотрения иска» ответчик просит принять категорическое заявление ответчика об отсутствии оснований для рассмотрения спора в Международном арбитражном (третейском) суде при Белорусской торгово-промышленной палате, заявляет о готовности обсудить договорную подсудность с истцом, если согласие сторон действительно вызывает трудности в его реализации, а также высказывает мнение о том, что истец имеет возможность требовать защиты своего предполагаемого права в соответствующем государственном суде.
30 ноября 2015 года истец представил в Международный арбитражный суд при БелТПП свои возражения на заявление ответчика об отсутствии оснований для рассмотрения иска, охарактеризовав доводы ответчика как необоснованные и свидетельствующие исключительно о намерении затянуть арбитражное разбирательство.
Истец отметил, что ответчик игнорирует согласованную волю сторон на передачу споров на разрешение путем арбитражного (третейского) разбирательства в Международном арбитражном суде при БелТПП с учетом наличия в Республике Беларусь единственной торгово-промышленной палаты – Белорусской торгово-промышленной палаты, а также единственного международного арбитражного суда при данной организации – Международного арбитражного суда при БелТПП.
По мнению истца, формулировка пункта 7.2 Договора однозначно свидетельствует о том, что стороны согласовали арбитражный порядок разрешения споров путем обращения в Международный арбитражный суд при БелТПП. О недобросовестности же ответчика свидетельствует то обстоятельство, что, указывая в своем заявлении на неточность в наименовании, ответчик не предлагает никакого иного толкования действительной воли сторон при заключении арбитражной оговорки.
Истец обратил внимание на использование ответчиком в отношении Международного арбитражного суда при БелТПП некорректных формулировок, не соответствующих его действительному наименованию, хотя, очевидно, ответчик имеет в виду именно Международный арбитражный суд при БелТПП.
Истец утверждает, что ответчик искажает и неправильно интерпретирует изложенные в исковом заявлении доводы истца относительно компетенции Международного арбитражного суда при БелТПП.
Истец считает, что арбитражная оговорка позволяет однозначно установить действительную волю сторон, принимая во внимание принципы добросовестности и разумности при ее толковании.
Истец также сослался на международную практику, в том числе существующую и в Российской Федерации, о том, что неточность в наименовании арбитражного органа не рассматривается как порок, превращающий арбитражное соглашение в «патологическое», а арбитражное решение – в неисполнимое.
Изучив аргументы сторон и имеющиеся материалы дела, 21 декабря 2015 года Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП вынес определение, в котором признал подсудность дела Международному арбитражному суду при БелТПП и наличие компетенции на его рассмотрение.
При этом Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП руководствовался следующим.
После возбуждения дела в Международном арбитражном суде при БелТПП стороны по-разному толкуют условие Договора об арбитраже, что требует уяснения его содержания с применением норм права Республики Беларусь, как это предусмотрено соглашением сторон.
В соответствии со статьей 401 Гражданского кодекса Республики Беларусь при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.
Если указанные правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, последующее поведение сторон.
Из содержания пункта 7.2 Договора определенно следует, что общая действительная воля сторон была направлена на разрешение споров в международном арбитражном (третейском) суде, учрежденном при действующей на территории Республики Беларусь торгово-промышленной палате.
В Республике Беларусь действует единственная торгово-промышленная палата, именуемая «Белорусская торгово-промышленная палата», при которой учрежден также единственный международный арбитражный (третейский) суд – Международный арбитражный суд при БелТПП.
Таким образом, несмотря на некоторую неточность в названии, в качестве компетентного арбитражного органа в пункте 7.2 Договора согласован именно Международный арбитражный суд при БелТПП.
Кроме того, ответчик, утверждая, что не имел намерения рассматривать вытекающие из Договора споры в Международном арбитражном суде при БелТПП, не дает какое-либо иное эффективное альтернативное толкование данного условия Договора, не указывает, компетенция какого именно постоянно действующего арбитражного органа, по его мнению, вытекает из пункта 7.2 Договора.
На основании изложенного и руководствуясь статьей 22 Закона Республики Беларусь «О международном арбитражном (третейском) суде», статьей 11 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП пришел к выводу о наличии у Международного арбитражного суда при БелТПП компетенции на рассмотрение возникшего между сторонами спора в соответствии с условиями Договора.
Состав суда отмечает, что ни одна из сторон не обратилась в Президиум Международного арбитражного суда при БелТПП с ходатайством о принятии окончательного постановления о компетенции в порядке, предусмотренном статьей 22 Закона Республики Беларусь «О международном арбитражном (третейском) суде» и статьей 11 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП.
Таким образом, компетенция Международного арбитражного суда при БелТПП на рассмотрение возникшего между сторонами спора сомнений не вызывает.
Применимое право
Согласно части первой статьи 36 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде» и пункту 1 статьи 38 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП состав суда разрешает спор в соответствии с правом, которое стороны избрали в качестве применимого к существу спора. Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственная отсылка к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам.
Таким образом, согласно пункту 7.2 Договора применимым правом является право Республики Беларусь.
В соответствии со статьей 12 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде», если стороны предусмотрели в арбитражном соглашении передачу спора на рассмотрение постоянно действующего арбитражного суда, то таким образом при отсутствии соглашения сторон об ином они согласовали и порядок рассмотрения спора в соответствии с арбитражным регламентом.
Следовательно, процессуальные правила рассмотрения спора определяются Регламентом Международного арбитражного суда при БелТПП.
Производство по делу
29 сентября 2015 года Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП вынес определение о принятии данного дела к производству за № 1511/83-15.
В соответствии со статьей 5 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП количественный состав суда определяется соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения включает трех арбитров.
В исковом заявлении истец предложил рассмотреть спор единоличным арбитром и указал основного и запасного единоличного арбитров, отметив при этом, что в случае недостижения сторонами соглашения о рассмотрении спора единоличным арбитром истец просит считать указанных выше лиц основным и запасным арбитрами со стороны истца.
Поскольку ответчик в срок, установленный статьей 24 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, предложений о количественном состав суда и кандидатурах арбитров не представил, спор разрешен коллегиальным составом суда, состоящим из тех арбитров.
21 января 2016 года Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП назначил основного и запасного арбитров за ответчика.
Определением от 26 января 2016 года арбитры избрали основного и запасного председателя состава суда.
В судебном заседании 22 февраля 2016 года интересы истца представляли юристы, действующие на основании доверенностей от 10 сентября 2015 года и от 18 сентября 2015 года (копия находится в материалах дела).
В данное судебное заседание явилась Т., которая не была допущена к участию в судебном заседании в качестве представителя ответчика в связи с отсутствием полномочий.
В связи с необходимостью уточнения истцом своей правовой позиции и представлением дополнительных доказательств рассмотрение дела было отложено на 25 февраля 2016 года.
В судебное заседание 25 февраля 2016 года явились представители обеих сторон: со стороны истца вышеназванные юристы, со стороны ответчика – юрист, предъявившая доверенность от 17 февраля 2016 года (копия находится в материалах дела).
В ходе судебного заседания представители истца представили изложенные в письменной форме пояснения с приложенными к ним материалами, представитель ответчика – ответ на исковое заявление с приложенными к ним материалами.
Для того, чтобы стороны могли ознакомиться с названными документами и сформулировать свои правовые позиции в связи с ними, состав суда с учетом мнения представителей сторон определил рассмотрение дела отложить на 3 марта 2016 года.
В судебное заседание 3 марта 2016 года явились те же представители обеих сторон.
Представители истца поддержали исковые требования в полном объеме и представили дополнение к исковому заявлению.
Представитель ответчика просила отказать в удовлетворении исковых требований по основаниям, изложенным в ответе на исковое заявление.
В данном судебном заседании рассмотрение дела по существу было завершено.
Обоснование решения
Заслушав объяснения представителей сторон, а также исследовав имеющиеся в деле доказательства, состав суда считает установленным следующее.
Между истцом и ответчиком 1 апреля 2014 года был заключен Договор, согласно пункту 1.1 которого действующий в качестве исполнителя истец принял на себя обязательство в течение срока действия Договора и в соответствии с его условиями по заданию являющегося ответчиком заказчика выполнять работы в рамках реализуемых последним проектов по разработке программного обеспечения.
Согласно пункту 1.2 Договора истец выполнят работы по мере возникновения необходимости в выполнении работ у ответчика. Выполнение работ оформляется сторонами Дополнительным соглашением к Договору.
Пунктом 1.3 Договора предусмотрено, что содержание работ и сроки их выполнения оговариваются сторонами к Календарном плате работ, являющемся неотъемлемой частью Дополнительного соглашения.
При этом объем, характер работ, требования к результатам работ оговариваются сторонами в техническом задании, являющемся неотъемлемой частью Дополнительного соглашения (пункт 1.4 Договора).
В пункте 2.1 Договора указывается, что стоимость работ, порядок и сроки оплаты согласовываются сторонами в Протоколе соглашения о договорной цене, являющемся неотъемлемой частью Дополнительного соглашения. Стоимость работ включает стоимость передаваемых исключительных (имущественных) прав по использованию результатов работ.
В пункте 2.3 Договора в качестве валюты платежа стороны согласовали российские рубли.
В пункте 2.4 Договора установлен следующий порядок оплаты этапов работ:
2.4.1. авансовый платеж в размере 50 % стоимости работ каждого соответствующего этапа работ осуществляется банковским переводом на основании выставленного истцом счета в течение 5 банковских дней со дня получения такого счета ответчиком;
2.4.2. окончательный платеж в размере 50 % стоимости работ соответствующего этапа работ осуществляется банковским переводом на основании выставленного истцом счета и подписания сторонами акта сдачи-приемки выполненных работ (далее – Акт), в течение 5 (пяти) банковских дней со дня получения счета ответчиком.
Согласно пункту 2.5 Договора все расходы, связанные с переводом денежных средств на банковский счет истца, несет ответчик.
Днем оплаты в соответствии с пунктом 2.6 Договора считается день зачисления денежных средств на банковский счет истца.
Пунктом 3.1 Договора предусмотрено, что истец передает ответчику результаты выполненных работ в электронном виде посредством сети Интернет. Результаты выполненных работ передаются ответчику с необходимой документацией согласно техническому заданию.
В соответствии с п. 3.2 Договора прием-передача результатов выполненных работ сопровождается оформлением и подписанием сторонами двустороннего акта сдачи-приемки выполненных работ.
При этом истец вправе выполнить работы ранее согласованного срока, а ответчик при отсутствии замечаний к результатам принять надлежаще выполненные работы и оплатить их в порядке, предусмотренном пунктом 2.4 Договора (пункт 3.4 Договора).
Пункт 3.4 Договора содержит положение о том, что по завершении истцом работ он представляет ответчику акт сдачи-приемки выполненных работ. Ответчик в течение 5 календарных дней обязан рассмотреть и принять его, подписав акт сдачи-приемки выполненных работ. В случае наличия у ответчика обоснованных замечаний к результатам выполненных работ ответчик в тот же срок обязан направить истцу письменную претензию с указанием замечаний и выявленных недостатков в работе.
Из пункта 3.5 Договора следует, что в случае, если ответчик в указанный в пункте 3.4 Договора пятидневный срок не подписывает акт сдачи-приемки выполненных работ или не представляет истцу письменную претензию, работы считаются выполненными, принятыми ответчиком и подлежащими оплате в полном объеме. При этом истец составляет акт сдачи-приемки выполненных работ в двух экземплярах и подписывает его в одностороннем порядке. Один подписанный экземпляр акта истец направляет ответчику. Дата составления одностороннего акта сдачи-приемки выполненных работ является датой, с которой работы считаются выполненными.
Кроме того, в пункте 3.7 Договора указывается, что суммарный срок предъявления претензий к результатам работ не может превышать трех календарных месяцев со дня первоначального представления истцом результатов выполненных работ. Никакие дополнительные недостатки, выявленные и предъявленные ответчиком истцу по истечении указанного срока, не подлежат рассмотрению истцом.
Согласно Дополнительному соглашению № 3 от 28 мая 2014 года к Договору стоимость работ по разработке программного обеспечения «А» в рамках фазы 2 составила 4 429 969,42 российского рубля (в редакции Дополнительного соглашения № 4 от 25 декабря 2014 года к Договору) (далее – Дополнительное соглашение № 3).
Согласно Дополнительному соглашению № 5 от 13 ноября 2011 года к Договору стоимость работ по разработке программного обеспечения «А» в рамках фазы 3 составила 2 490 258,51 российского рубля (в редакции Дополнительного соглашения № 6 от 26 декабря 2014 года к Договору) (далее – Дополнительное соглашение № 5).
Согласно Дополнительному соглашению № 7 от 5 февраля 2015 года к Договору стоимость работ по разработке программного обеспечения «А» в рамках фазы 4 составила 179 443 доллара США в пересчете на российские рубли по курсу Центрального банка Российской Федерации на дату платежа (в редакции Дополнительного соглашения № 8 от 26 мая 2015 года к Договору) (далее – Дополнительное соглашение № 7).
Согласно Дополнительному соглашению № 3 истцом в адрес ответчика был выставлен счет от 18 мая 2015 года на оплату последней части работ на сумму 2 230 169,42 российского рубля. Согласно акту от 18 мая 2015 года сдачи-приемки выполненных работ по Договору ответчик принял работы, возражений относительно качества и сроков работ не заявил.
Согласно Дополнительному соглашению № 5 истцом в адрес ответчика был выставлен счет от 30 апреля 2015 года на сумму 2 490 258,51 российского рубля. Согласно акту от 30 апреля 2015 года сдачи-приемки выполненных работ по Договору ответчик принял работы, возражений относительно качества и сроков работ не заявил.
Согласно Дополнительному соглашению № 7 истцом в адрес ответчика был выставлен счет от 1 июля 2015 года на сумму 179 443,00 доллара США и направлен акт от 1 июля 2015 года сдачи-приемки выполненных работ по Договору. Несмотря на то, что из материалов дела следует, что данный акт ответчиком подписан не был, ответчик не представил доказательств относительно того, что им была представлена претензия относительно качества и выявленных недостатков в работе в срок, предусмотренный Договором.
Общая сумма работ по данным дополнительным соглашениям составляет 16 924 220,75 (2 230 169,42 + 2 490 258,51 + 12 203 792,82) российского рубля, с учетом пересчета суммы по Дополнительному соглашению № 7 по состоянию на 14 сентября 2015 года.
Согласно статье 290 Гражданского кодекса Республики Беларусь обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями законодательства.
В соответствии со статьей 656 Гражданского кодекса Республики Беларусь по договору подряда (коим является Договор) одна сторона обязуется выполнить по заданию другой стороны определенную работу и сдать ее результат в установленный срок, а другая сторона обязуется принять результат работы и оплатить его (уплатить цену работы).
Из материалов дела следует, что истец выполнил по заданию ответчика все необходимые работы, передал ее результат ответчику. Работы ответчиком были приняты, возражения относительно качества выполненных работ и указаний на недостатки в установленном Договором порядке заявлены ответчиком не были, соответственно, подлежат оплате в полном объеме.
Ответчик, ссылаясь на отсутствие надлежаще выставленных счетов на оплату за выполненные истцом работы, вместе с тем не приводит надлежащих доказательств, что работы истцом не были выполнены надлежащим образом, а также что ответчиком были заявлены какие-либо возражения по качеству выполненных работ или наличия в них несоответствий условиям Договора и (или) дополнительных соглашений.
Из представленного ответчиком сопроводительного письма от 13 июля 2015 года или электронных сообщений также не следует, что ответчик возражал относительно качества выполнения работ. Само по себе указание в актах сдачи-приемки работ даты, отличной от фактической даты подписания актов, не является основанием для неоплаты выполненных истцом работ.
Исходя из вышеизложенного, состав суда приходит к выводу, что являются обоснованными требования истца о возмещении суммы основного долга в размере 16 924 220,75 российского рубля, и удовлетворяет данное требование в полном объеме.
В отношении требования истца о взыскании неустойки состав суда исходит из следующего.
Согласно статье 311 Гражданского кодекса Республики Беларусь в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения, должник обязан уплатить кредитору денежную сумму, определенную законодательством или договором.
В силу статьи 312 Гражданского кодекса Республики Беларусь соглашение о неустойке должно быть совершено в письменной форме независимо от формы основного обязательства. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность соглашения о неустойке.
Пункт 5.2 Договора представляет собой соглашение о неустойке, содержащееся в Договоре, совершенное в надлежащей письменной форме.
Согласно пункту 5.2 Договора в случае просрочки оплаты за выполненные и принятые работы истец вправе взыскать с ответчика пеню в размере 0,05 % от стоимости выполненных (принятых), но неоплаченных работ за каждый календарный день просрочки оплаты, но не более 10 (десяти) процентов от стоимости выполненных и принятых ответчиком работ.
В соответствии с положениями пункта 2.4.2 Договора истец должен был оплатить счета в течение 5 банковских дней со дня получения счета ответчиком.
Счет, датированный 18 мая 2015 года, ответчик получил 14 мая 2015 года.
Счет, датированный 30 апреля 2015 года, ответчик получил 20 апреля 2015 года.
Счет, датированный 1 июля 2015 года, ответчик получил 22 июня 2015 года.
Состав суда констатирует, что истец датировал вышеуказанные счета датами, более поздними по сравнению с датами их реального составления и получения ответчиком, а раз так, то воля истца была направлена на начало отсчета срока выполненных работ именно с дат, указанных им в счете.
В силу указанного, даже если реальная дата получения счетов и актов является более ранней по сравнению с датами, в них обозначенными, то отсчитывать сроки для оплаты необходимо с дат, указанных истцом в счетах и актах.
Соответственно, счет, датированный 18 мая 2015 года, подлежал оплате не позднее 25 мая 2015 года.
Счет, датированный 30 апреля 2015 года, подлежал оплате не позднее 8 мая 2015 года, принимая во внимание, что 1 мая 2015 года пришелся на выходной день.
Счет, датированный 1 июля 2015 года, подлежал оплате не позднее 9 июля 2015 года, с учетом того, что 3 июля 2015 года пришелся на выходной день.
Сумма пени за просрочку оплаты счета от 18 мая 2015 года за период с 26 мая 2015 года по 14 сентября 2015 года (дата, указанная в расчете истца) в количестве 112 дней составила 124 889,49 (2 230 169,42 х 0,05 х 112) российского рубля.
Сумма пени за просрочку оплаты счета от 30 апреля 2015 года за период с 9 мая 2015 года по 14 сентября 2015 года (дата, указанная в расчете истца) в количестве 129 дней составила 160 621,67 (2 490 258,51 х 0,05 х 129) российского рубля.
Сумма пени за просрочку оплаты счета от 1 июля 2015 года за период с 9 июля 2015 года по 14 сентября 2015 года (дата, указанная в расчете истца) в количестве 68 дней составила 414 928,96 (12 203 792,82 х 0,05 х 68) российского рубля.
Общая сумма пени равна 700 440,12 (124 889,49 + 160 621,67 + 414 928,96) российского рубля.
Исходя из вышеизложенного, состав суда приходит к выводу, что обоснованным и подлежащим удовлетворению является требование о взыскании с ответчика пени в сумме 700 440,12 российского рубля.
В удовлетворении требования о взыскании с ответчика пени в сумме 73 073,83 (773 513,95 – 700 440,12) российского рубля состав суда отказывает.
В соответствии с пунктом 1 статьи 59 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП стороне, в пользу которой вынесено решение, состав суда присуждает с другой стороны все понесенные ею необходимые расходы по делу. Если иск удовлетворен частично, расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных требований, а ответчику – пропорционально той части исковых требований, в которой отказано.
Поскольку иск удовлетворен частично (99,59 %), с ответчика в пользу истца подлежат расходы по уплате арбитражного сбора в сумме 10 654,28 евро, включая НДС в размере 20 %.
На основании изложенного и в соответствии со статьями 290, 311, 312, 656 Гражданского кодекса Республики Беларусь, статьями 3, 4, 11, 16, 36, 40 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. «О международном арбитражном (третейском) суде», статьями 2, 4, 5, 37–40, 59 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП состав суда
РЕШИЛ:
Иск удовлетворить частично.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «В» (Российская Федерация) в пользу акционерного общества «А» (Республика Беларусь) сумму основного долга в сумме 16 924 220,75 российского рубля (шестнадцать миллионов девятьсот двадцать четыре тысячи двести двадцать рублей семьдесят пять копеек), пени в размере 700 440,12 (семьсот тысяч четыреста сорок и двенадцать сотых) российского рубля, а всего – 17 624 660,87 (семнадцать миллионов шестьсот двадцать четыре тысячи шестьсот шестьдесят и восемьдесят семь сотых) российского рубля и расходы по уплате арбитражного сбора в размере 10 654,28 (десять тысяч шестьсот пятьдесят четыре и двадцать восемь сотых) евро.
Отказать акционерному обществу «А» (Республика Беларусь) в удовлетворении требования о взыскании с общества с ограниченной ответственностью «В» (Российская Федерация) пени в сумме 73 073,83 (семьдесят три тысячи семьдесят три и восемьдесят три сотых) российского рубля.
Срок для добровольного исполнения настоящего решения – 5 (пять) дней с момента его получения ответчиком.