 | Официальная правовая информация |
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Квалификация умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах
Правильная квалификация умышленных убийств имеет важное значение и прежде всего потому, что за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах предусмотрено более тяжкое наказание, в том числе исключительная мера – смертная казнь. Любая ошибка в квалификации влияет на справедливость наказания. Недопустимо, когда простое умышленное убийство квалифицируется по ст. 100 УК Республики Беларусь как убийство при отягчающих обстоятельствах, и к тому же, применяется наказание в виде смертной казни. Анализ судебной практики по делам об умышленных убийствах как раз и выявляет определенные затруднения в отграничении умышленных убийств без отягчающих обстоятельств, ответственность за которые предусмотрена ст. 101 УК, от умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах, подпадающих под признаки ст. 100 УК.
Основными причинами допускаемых ошибок являются: неполнота предварительного исследования мотивов и цели умышленного убийства, неправильная юридическая оценка содеянного, расширительное толкование некоторых понятий отягчающих обстоятельств умышленного убийства, неправильное понимание отдельных квалифицирующих признаков как отягчающих обстоятельств при совершении убийства.
Напомню, что согласно диспозиции ст. 100 умышленным убийством при отягчающих обстоятельствах признается убийство, которое совершено: из корысти; из хулиганских побуждений; в связи с выполнением потерпевшим служебного или общественного долга; двух или более лиц; женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности; с особой жестокостью или способом, опасным для жизни многих людей; с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием; особо опасным рецидивистом либо лицом, ранее совершившим умышленное убийство, за исключением убийства, предусмотренного ст.ст. 102 и 103 (совершенных в состоянии сильного душевного волнения, при превышении пределов необходимой обороны).
Пленум Верховного Суда в постановлении от 15 сентября 1994 г. № 7 «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» дал разъяснения по некоторым вопросам квалификации умышленных убийств, в том числе при отягчающих обстоятельствах. На наиболее сложных вопросах квалификации умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах хотелось бы сосредоточить внимание еще раз.
Уголовная ответственность по ст. 100 УК наступает при установлении обстоятельств, отягчающих умышленное убийство. Такое убийство может быть совершено при наличии нескольких отягчающих обстоятельств (из корысти и с особой жестокостью; из хулиганских побуждений и двух лиц; женщины, заведомо для виновного беременной, и с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием; особо опасным рецидивистом либо лицом, ранее совершившим умышленное убийство, за исключением убийства, предусмотренного ст.ст. 102 и 103, и из корысти или из хулиганских побуждений и т.д.). При наличии таких обстоятельств каждое из них должно быть вменено в вину и квалифицировано по соответствующему пункту ст. 100. Например, действия лица, совершившего умышленное убийство из корысти и с особой жестокостью, квалифицируются по п. «а» и п. «е» ст. 100. Двойная квалификация по каждому обстоятельству, отягчающему умышленное убийство, а именно: по п. «а» ст. 100 и п. «е» ст. 100, как это встречается по некоторым делам в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых, является ошибочной, поскольку все эти обстоятельства предусмотрены единой диспозицией данной статьи. При поступлении уголовного дела с двойной квалификацией суд в распорядительном заседании должен исправить ошибку и вынести определение о предании суду по пп. «а», «е» ст. 100.
В то же время не всегда допускается совокупность квалификации при наличии одного мотива совершения умышленного убийства. Скажем, не может быть совершено убийство из корысти и одновременно из хулиганских побуждений; из корысти и с целью скрыть это же преступление или облегчить его совершение; из хулиганских побуждений и в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга. Поэтому необходимо устанавливать мотив, который определял убийство или преобладал перед другими при его совершении. Проиллюстрирую эту мысль примером.
И. с целью завладения автомобилем потерпевшего С. договорился отвезти его к месту назначения. В пути следования, в момент остановки, И. удавкой задушил С. Труп выбросил в лесопосадку, а на автомобиле потерпевшего скрылся. В последующем автомобиль пытался продать, но был задержан и привлечен к уголовной ответственности.
Органами предварительного следствия преступные действия И. квалифицированы по ч. 2 ст. 89 (разбой), пп. «а», «ж» ст. 100 (умышленное убийство из корысти и с целью облегчить завладение автомобилем). В данном случае И. убил С., чтобы завладеть его имуществом – автомобилем, то есть из корысти. Фактически оба преступления – разбойное нападение и убийство – совершены одновременно. Момент завладения имуществом (во время нападения и убийства или непосредственно после него) не имеет значения.
В этом и подобных случаях преступные действия подлежат квалификации только по ч. 2 ст. 89 и п. «а» ст. 100. Дополнительная квалификация по п. «ж» ст. 100 исключается, ибо цель виновного заключалась в завладении имуществом потерпевшего путем разбойного нападения, сопряженного с умышленным убийством.
Если же сначала имеет место разбойное нападение, а затем виновное лицо, опасаясь разоблачения, совершает умышленное убийство, то содеянное квалифицируется по ч. 1 или ч. 2 ст. 89 (разбойное нападение) и п. «ж» ст. 100 (убийство с целью скрыть разбойное нападение).
Приведу еще пример. К. с целью завладения имуществом напал на потерпевшего Л. и с применением насилия, причинив Л. менее тяжкие телесные повреждения, отнял у него 20 долларов США и 500 тысяч рублей. Л., вслед уходящему К. сказал, что знает его и сообщит о случившемся в милицию. К. возвратился и выстрелом из изготовленного им же пистолета убил потерпевшего.
В данном случае К. совершил три преступления: разбойное нападение, подпадающее под признаки ч. 1 ст. 89; незаконное изготовление и ношение огнестрельного оружия, за что ответственность предусмотрена ч. 1 ст. 213; умышленное убийство с целью сокрыть другое преступление, квалифицирующееся по п. «ж» ст. 100. Да, К. совершил убийство непосредственно после разбойного нападения, однако оно не было связано с завладением имуществом, а имело целью скрыть преступление (разбой). Фактически убийство было обусловлено боязнью быть разоблаченным в совершении разбоя.
Как уже отмечалось, при наличии нескольких обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, каждое из них подлежит вменению в вину лицу, его совершившему, и должно получить самостоятельную квалификацию. В основном такие вопросы решаются правильно. Больше затруднений с квалификацией преступных действий при совершении нескольких преступлений, сопряженных с умышленным убийством. Обратимся опять к примерам.
Р., находясь в состоянии алкогольного опьянения, вооружившись ножом, решил совершить разбойное нападение на квартиру М., которую он знал, так как проживали в одном доме, с целью завладения золотыми изделиями и валютой потерпевшей. Р. намеревался убить М. Оказавшись в квартире (дверь открыла сама М.), Р. потребовал золотые вещи и валюту, избил потерпевшую, затем изнасиловал и убил. Завладев имуществом, скрылся.
По делу установлено, что Р. совершил несколько реальных преступлений, сопряженных с умышленным убийством, а именно: разбой и изнасилование. Поэтому его преступные действия были правильно квалифицированы по п. «а» и п. «ж» ст. 100 как умышленное убийство из корысти и сопряженное с изнасилованием, а также по ч. 2 ст. 89 и ч. 4 ст. 115.
Допустима так называемая двойная квалификация при совершении умышленного убийства в связи с выполнением потерпевшим служебного или общественного долга и из корысти.
И. на почве мести П. за то, что последний дал следователю показания о совершенном им угоне автомобиля, решил убить его и одновременно завладеть деньгами, о наличии которых знал. И. пришел домой к П., убил его, завладел 2000 долларов США. И. признал, что убил П. именно за то, что он дал на него показания об угоне автомобиля, и с целью завладения валютой.
И. своими действиями, выразившимися в умышленном убийстве П. в связи с выполнением последним общественного долга и из корысти, путем разбоя, совершил преступление, подпадающее под признаки пп. «а» и «в» ст. 100 и ст. 911 (хищение имущества в особо крупных размерах путем разбоя).
Если умышленное убийство совершено особо опасным рецидивистом при наличии в его действиях нескольких отягчающих обстоятельств, то квалифицируется оно по всем соответствующим пунктам и п. «з» ст. 100.
Ф., признанный особо опасным рецидивистом, во время распития спиртных напитков со случайно знакомым Т. решил убить его и завладеть деньгами. Ф. сначала потребовал отдать деньги, но, получив отказ, убил Т. с особой жестокостью и завладел деньгами в сумме 800 тысяч рублей.
В данном случае Ф. совершил разбойное нападение, умышленное убийство из корысти и с особой жестокостью и как особо опасный рецидивист. Поэтому его преступные действия подпадают под признаки ч. 2 ст. 89, пп. «а», «е» и «з» ст. 100.
Аналогичным образом квалифицируются действия лица, ранее совершившего умышленное убийство и вновь совершившего такое же убийство при наличии перечисленных выше или других отягчающих убийство обстоятельств, предусмотренных соответствующими пунктами ст. 100.
Б., будучи ранее судимым за умышленное убийство, во время ссоры на почве ревности убил с особой жестокостью жену, которая находилась заведомо для него в состоянии беременности.
Совершение умышленного убийства лицом, ранее совершившим умышленное убийство, как и особо опасным рецидивистом, свидетельствует о повышенной общественной опасности субъекта преступления. Данное обстоятельство само по себе предусмотрено п. «з» ст. 100 в качестве отягчающего умышленное убийство. В приведенном выше случае Б. совершил умышленное убийство при трех отягчающих обстоятельствах: как лицо, ранее совершившее умышленное убийство; с особой жестокостью; женщины, заведомо для него находившейся в состоянии беременности. Преступные действия Б. правильно квалифицированы соответственно по пп. «д», «е» и «з» ст. 100.
Если преступные действия лица, виновного в умышленном убийстве, органами предварительного следствия были квалифицированы по нескольким пунктам ст. 100, а в судебном заседании какое-либо из обстоятельств, отягчающее убийство, не подтвердилось, то в этом случае суд в описательной части приговора с приведением мотивов указывает об исключении из обвинения данного обстоятельства и соответствующего пункта ст. 100. Однако некоторые суды вместо этого указывают в резолютивной части приговора об оправдании по соответствующему пункту названной статьи, что неправильно.
Анализ судебной практики по делам указанной категории показывает, что чаще всего умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах совершаются из корысти, из хулиганских побуждений, с особой жестокостью.
Умышленное убийство из корысти имеет своей целью извлечение материальной выгоды в результате убийства, в том числе путем завладения имуществом, сохранения имущества, которое должно было быть возвращено должнику, чтобы избавиться от обязательных выплат по судебному решению, получения вознаграждения за совершенное убийство (наемный убийца) и т.д.
При расследовании уголовных дел и рассмотрении судами допускаются ошибки при квалификации действий виновных в умышленных убийствах из корысти. Хотелось бы в связи с этим подчеркнуть: решая вопрос о квалификации умышленного убийства по п. «а» ст. 100, следует иметь в виду, что такая квалификация возможна только в случае, когда убийство совершается по корыстным мотивам. При этом не имеет значения, получил ли виновный в умышленном убийстве то материальное благо, к которому стремился, совершая убийство (завладение имуществом, получение наследства либо вознаграждения и т.п.). В любом случае данное преступление будет оконченным, поскольку убийство совершено по корыстному мотиву и смерть потерпевшего наступила.
Д., будучи в нетрезвом состоянии, с целью завладения деньгами напал на потерпевшего И., убил его, обыскал, не обнаружив денег, скрылся. Независимо от того, что Д. не достиг своей цели, его преступные действия обоснованно квалифицированы по ч. 2 ст. 89 (разбой) и п. «а» ст. 100 (убийство из корысти), так как убийство было совершено путем нападения и с целью завладения деньгами непосредственно после убийства.
В то же время в судебной практике встречаются ошибки в квалификации действий виновных при совершении умышленных убийств и завладении имуществом потерпевших.
В. и К. в доме В. вместе распивали спиртные напитки. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, начали ссору из-за того, что В. допустил оскорбление в адрес жены К. Во время ссоры К. схватил со стола нож и ударом в левую половину грудной клетки убил В. После убийства К. забрал кошелек с деньгами в сумме 300 тысяч рублей и ушел домой.
К. был привлечен к уголовной ответственности, и ему предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 89 (разбой) и по п. «а» ст. 100 (умышленное убийство из корысти). С такой квалификацией суд не согласился, осудил К. по ч. 1 ст. 87 и ст. 101, обоснованно исходя из того, что К. совершил убийство В. на почве ссоры. Умысел на завладение деньгами потерпевшего возник после убийства и является тайной кражей.
Как уже отмечалось, убийство из корысти будет и в том случае, когда виновное лицо лишает жизни потерпевшего, чтобы избавиться от платежей, возвращения долга.
Г. попросил водителя автомобиля подвезти его в деревню с уплатой за это 150 тысяч рублей. Не доезжая деревни, Г. предложил поехать лесной дорогой, чтобы якобы сократить путь. Чтобы не платить потерпевшему за проезд, Г. убил его, нанеся несколько ударов ножом в шею и грудную клетку.
Ж. одолжил у своего знакомого С. 900 долларов США с условием возврата с процентами по истечении шести месяцев. Спустя указанное время С. постоянно требовал возвратить долг. Ж., не имея денег, решил убить С., чтобы не возвращать взятое взаймы. Они встретились в условном месте под предлогом расчетов, где Ж. убил потерпевшего.
Как в первом, так и во втором примерах обвиняемые совершили умышленные убийства из корысти, предусмотренные п. «а» ст. 100. В то же время действия еще одного осужденного Н., выразившиеся в умышленном убийстве Я. за то, что последний по истечении оговоренного срока уклонялся от возвращения 2000 долларов США, полученных в долг, ошибочно были расценены как убийство из корысти и квалифицированы по п. «а» ст. 100. Н., совершая умышленное убийство Я., не имел корыстных побуждений, а лишь руководствовался мотивом мести. Суд правильно переквалифицировал действия Н. с п. «а» ст. 100 на ст. 101.
Если умышленное убийство из корысти совершено при разбойном нападении или бандой, то содеянное квалифицируется по совокупности преступлений. Убийство из корысти во время разбойного нападения квалифицируется по п. «а» ст. 100 и ч. 2 ст. 89 либо по ст. 911, если имело место завладение имуществом в особо крупных размерах. Убийство членами банды из корысти во время нападения подлежит квалификации по п. «а» ст. 100 и ст. 74, а при завладении имуществом в особо крупных размерах – и по ст. 911. Такая квалификация объясняется тем, что убийство из корысти при разбойном или бандитском нападении не охватывается п. «а» ст. 100.
Бандитское нападение, сопряженное с убийством из корысти с целью завладения имуществом в особо крупных размерах, образует три состава преступления: бандитизм, умышленное убийство из корысти и хищение имущества в особо крупных размерах. Дополнительная квалификация по ст. 911 вызвана тем, что ее диспозиция предусматривает ответственность за хищение имущества в особо крупных размерах любым способом (кража, присвоение, грабеж, разбой, бандитизм), а санкция в виде лишения свободы более строгая, чем по ст. 74.
Кроме того, необходимость квалификации по ст. 74 при убийстве бандой из корысти и завладении имуществом в особо крупных размерах объясняется и тем, что организация банды, а равно участие в ней, является самостоятельным иным государственным преступлением, а ст. 911 и ст. 100 находятся в других разделах Уголовного кодекса. Санкция ст. 100 более тяжкая, чем ст. 74.
В судебной практике данный вопрос о квалификации решается по-разному. В одних случаях действия членов банды, выразившиеся в непосредственном участии в убийстве из корысти и завладении имуществом в особо крупных размерах, квалифицируются только по ст. 74 и п. «а» ст. 100, в других – совершенно правильно по ст.ст. 74, 911 и п. «а» ст. 100.
Следует иметь в виду, что разъяснение в комментарии к ст. 74 Уголовного кодекса выпуска 1989 года о том, что при бандитском нападении, сопряженном с умышленным убийством, дополнительная квалификация, кроме ст. 74, не требуется, является неверным. Данное разъяснение и приводит к ошибкам в квалификации.
Некоторые затруднения и ошибки в квалификации встречаются по делам, связанным с умышленным убийством в связи с выполнением потерпевшим служебного или общественного долга. При расследовании дел и рассмотрении в суде необходимо тщательно исследовать мотив убийства и установить, действительно ли оно совершено в связи с выполнением потерпевшим служебного или общественного долга. Если убийство было с целью воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего при выполнении служебного либо общественного долга, а также на почве мести за таковую, то только в этом случае преступные действия подпадают под признаки п. «в» ст. 100, и при этом не имеет значения, убил виновный потерпевшего в момент выполнения им служебного или общественного долга или в другое время. А что следует понимать под выполнением служебного и общественного долга, достаточно четко разъяснено в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь «О судебной практике по делам об умышленных убийствах», которым и следует руководствоваться. Подчеркну лишь еще раз: умышленное убийство потерпевшего в связи с выполнением своего служебного или общественного долга подлежит квалификации по п. «в» ст. 100 только в том случае, когда действия потерпевшего были правомерными (законными), когда виновное лицо сознавало, что действует против лица, выполняющего служебный или общественный долг, и в связи с этим посягает на его жизнь, и при наличии прямого или косвенного умысла на убийство. Если же убийство совершено в связи с незаконной служебной деятельностью потерпевшего (злоупотребление служебным положением, превышение власти и т.п.), то в этих случаях исключается квалификация по п. «в» ст. 100.
Т. с целью хищения бензина проник на территорию механизированного двора колхоза и стал сливать из бензобака автомобиля горючее в канистру. В это время его обнаружил сторож С. и пытался задержать. Т. с целью воспрепятствования этому убил сторожа.
Органы предварительного следствия действия Т. квалифицировали по п. «а» ст. 100 (убийство из корысти) и по ч. 2 ст. 89, п. «в» ст. 100 (убийство в связи с выполнением потерпевшим служебного долга). В данном случае квалификация действий Т. по п. «а» и п. «в» ст. 100 ошибочна как взаимоисключающая. Поскольку по делу было установлено, что Т. покушался на совершение тайной кражи бензина с проникновением на охраняемую территорию, но, будучи обнаруженным сторожем, пытавшимся задержать его, убил сторожа с целью избежания ответственности, то суд обоснованно исключил из обвинения п. «а» ст. 100 и осудил его по ч. 2 ст. 15 и ч. 3 ст. 87, а за убийство сторожа в связи с выполнением им служебного долга – по п. «в» ст. 100. Такая квалификация является правильной.
С. и И. распивали спиртные напитки в квартире С. Между ними возникла ссора на почве ревности. С. подозревал И. в интимных отношениях с его женой. С. стал избивать И. В этот момент в квартиру зашел Ш., который, увидя происходящее, пытался предотвратить избиение И. Однако С. схватил нож и убил им Ш.
По делу установлено, что С. убил Ш. в связи с тем, что последний пытался предотвратить противоправные действия С. Поскольку С. совершил убийство Ш. в связи с выполнением последним общественного долга, то органы предварительного следствия и суд правильно квалифицировали его действия по п. «в» ст. 100.
При совершении разбойного нападения с целью завладения имуществом организации, предприятия, если при этом совершается умышленное убийство лица, выполняющего служебные обязанности по обеспечению сохранности, то оно квалифицируется помимо ч. 2 ст. 89 или ст. 911 и по п. «а» ст. 100 при условии, что потерпевший не предпринимал мер по противодействию нападающим с целью завладения имуществом и убийство было совершено во время разбойного нападения с целью завладения имуществом, а завладение имуществом осуществлялось в момент убийства или непосредственно после него.
В том случае, когда лицо, выполняющее служебные обязанности по сохранности имущества или охране его, а равно и гражданин, выполняющий общественный долг, принимало меры к противодействию нападающим по завладению имуществом и было убито ими, то данное убийство следует рассматривать как совершенное в связи с выполнением потерпевшим служебного долга и надлежит квалифицировать по п. «в» ст. 100, разбойное нападение – соответственно по ч. 2 ст. 89 или ст. 911.
З. и К. договорились похитить со свинофермы кабана. Для этого подъехали на автомашине к помещению фермы и начали вскрывать замок. Сторож Л. стал им препятствовать, пытался задержать, но З. и К. напали на него, убили, после чего похитили кабана и увезли. Органы предварительного следствия и суд расценили действия З. и К. как убийство в связи с выполнением служебного долга и с целью облегчить совершение другого преступления – кражу кабана путем разбоя, квалифицировав их действия по ч. 2 ст. 89 и пп. «в» и «ж» ст. 100.
По делу установлено, что З. и К. намеревались совершить тайную кражу кабана, но им воспрепятствовал сторож и они убили его в связи с выполнением последним служебного долга. Дополнительная квалификация по п. «ж» ст. 100 ошибочна, поскольку определяющим мотивом убийства было лишение жизни потерпевшего в связи с тем, что он пытался воспрепятствовать краже, которая переросла в разбой.
По вопросу квалификации умышленного убийства двух и более лиц по п. «г» ст. 100 и умышленного убийства лицом, ранее совершившим умышленное убийство, по п. «з» ст. 100 даны соответствующие разъяснения в названном выше постановлении Пленума Верховного Суда.
Умышленное убийство двух и более лиц имеет место в том случае, когда действия виновного охватываются единством умысла на лишение жизни двух и более лиц и совершены одновременно либо с небольшим промежутком во времени.
С. вместе с К. и Ф. распивал спиртные напитки в своей квартире. Вечером К. и Ф. по предложению С. пошли за водкой, деньги на которую им дал С. Возвратились они в сильной степени опьянения, купленную водку распили со своим знакомым. С., будучи в нетрезвом состоянии, обозлившись на К. и Ф. за то, что они не принесли приобретенную за его деньги водку, затеял с ними ссору, во время которой убил ножом К., а затем и Ф. Обстоятельства убийства К. и Ф., которое совершено почти одновременно, свидетельствуют о единстве умысла С. на лишение их жизни, и действия С. правильно квалифицированы по п. «г» ст. 100 как умышленное убийство двух лиц.
В приведенном выше примере факт единства умысла на убийство двух лиц очевиден, но бывают более сложные ситуации, при которых совершается данное преступление, и это вызывает некоторые затруднения в квалификации содеянного.
У. и Б. вступили в преступный сговор на совершение разбойного нападения на квартиру супругов Л., которых знали. Разработали план нападения, который включал и убийство потерпевших. Обманным путем проникли в квартиру. Согласно разработанному плану и распределению ролей У. убил мужа, а Б. – жену. После этого, завладев ценностями в крупных размерах, скрылись.
В данном случае У. и Б. убили по одному потерпевшему. Однако умысел был на лишение жизни двух лиц, который они осуществили, распределив роли. В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» разъяснено, что в качестве исполнителя преступления следует признавать лиц, которые действовали совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, и непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего. Непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего дает основание для признания лица исполнителем убийства.
Поскольку У. и Б. во время разбойного нападения имели умысел на лишение жизни двух лиц, но каждый непосредственно участвовал в лишении жизни одного потерпевшего, то эти их действия подлежат квалификации по п. «а» ст. 100. В то же время каждый из них является соучастником убийства соответственно другого лица, так как об этом имелась предварительная договоренность: по предварительному сговору они совершили разбойное нападение и действовали согласно распределению ролей, оказывая тем самым содействие в достижении поставленной преступной цели, в том числе и убийства двух лиц. Данные деяния У. и Б. как соучастие в виде пособничества в убийстве двух лиц подпадают под признаки ч. 6 ст. 17 и п. «г» ст. 100. Их действия, выразившиеся в разбойном нападении, соединенном с соучастием в умышленном убийстве двух лиц из корысти, подлежат квалификации по ч. 6 ст. 17 и пп. «а», «г» ст. 100. Окончательная квалификация преступных действий следующая: ч. 2 ст. 89, п. «а» ст. 100, ч. 6 ст. 17 и пп. «а», «г» ст. 100.
И еще несколько моментов, на которые хотелось бы обратить внимание.
Наличие умысла на убийство двух и более лиц имеет место, когда преступник достигает своей цели только в отношении одного, а второй потерпевший остается жив по не зависящим от воли виновного обстоятельствам. Квалификация будет зависеть от мотивов убийства и покушения на него.
Если умысел виновного был направлен на убийство двух лиц, например, из мести, при отсутствии возможных признаков, отягчающих убийство, как-то: с особой жестокостью или способом, опасным для жизни многих людей и т.п., то действия виновного, выразившиеся в убийстве одного потерпевшего и покушении на лишение жизни другого, надлежит квалифицировать соответственно по ст. 101, ч. 2 ст. 15 и п. «г» ст. 100.
В тех случаях, когда убийство совершено при отягчающих обстоятельствах (с особой жестокостью), а покушение на убийство другого лица без таковых, то такие преступные действия квалифицируются по п. «е» ст. 100 (убийство с особой жестокостью) и по ч. 2 ст. 15 и п. «г» ст. 100. Такая квалификация будет независимо от последовательности преступных действий: сначала было совершено убийство или покушение на него, если был умысел на убийство двух лиц.
При наличии умысла на убийство трех и более лиц, из которых убиты двое и было покушение на убийство третьего, то независимо от последовательности преступные действия подлежат квалификации по ч. 2 ст. 15 и ст. 101 (если покушение на убийство было без отягчающих обстоятельств), по п. «г» ст. 100.
При рассмотрении дел об умышленных убийствах, совершенных лицами, ранее совершившими умышленное убийство, следует руководствоваться разъяснениями, которые даны в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь «О судебной практике по делам об умышленных убийствах».
При применении п. «з» ст. 100 по признаку повторности совершения умышленного убийства необходимо иметь в виду, что такая квалификация допустима в случае, когда совершены два убийства в разное время; когда ни одно из убийств не подпадает под признаки ст.ст. 102 и 103; если лицо ранее было судимо за умышленное убийство и судимость не погашена и не снята в порядке амнистии или помилования; если к моменту совершения убийства не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности за ранее совершенное убийство.
Если виновное лицо, не являющееся гражданином Республики Беларусь, совершившее убийство на территории Республики Беларусь, привлекается к уголовной ответственности, то убийство, ранее совершенное в других странах СНГ после прекращения существования СССР, не учитывается в качестве квалифицирующего признака.
В то же время гражданин Республики Беларусь, ранее совершивший убийство за границей, в соответствии со ст. 5 УПК подлежит привлечению к уголовной ответственности на общих основаниях по п. «з» ст. 100 УК за повторное убийство, совершенное на территории Республики Беларусь либо за ее пределами.
Умышленное убийство особо опасным рецидивистом признается совершенным при отягчающих обстоятельствах и квалифицируется по п. «з» ст. 100 в тех случаях, если виновный был признан особо опасным рецидивистом и приговор вступил в законную силу до совершения убийства, если судимость не была снята.
|
Судья Верховного Суда, заслуженный юрист |
А.Ничипорович |