Решение № - (Решение Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате от 18 апреля 2017 г. «Рассмотрено дело по иску к акционерному обществу о взыскании пени. Иск удовлетворен частично.»)

РЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ БЕЛОРУССКОЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ

18 апреля 2017 г. (дело № 1542/04-16)

 

Международный арбитражный суд при БелТПП, рассмотрев в помещении суда (ул. Коммунистическая, 11, комн. 320, г. Минск, Республика Беларусь, зал судебных заседаний) в заседаниях, которые состоялись 26 апреля, 27 мая, 6 июля и 2 сентября 2016 года, дело № 1542/04-16 по иску акционерного общества «А» (Республика Беларусь) к акционерному обществу «B» (Литовская Республика) о взыскании пени в сумме 164 808,00 евро и по встречному иску акционерного общества «B» (Литовская Республика) к акционерному обществу «А» (Республика Беларусь) о взыскании основного долга в сумме 128 545,00 евро, пени за просрочку оплаты товара в сумме 65 931,88 евро и расходов по оплате юридической помощи в сумме 500,00 евро,

 

УСТАНОВИЛ:

 

Позиции сторон спора

По первоначальному иску

В исковом заявлении акционерное общество «А» (далее именуемое – истец по первоначальному иску или ответчик по встречному иску) утверждало, что в соответствии с заключенным 26 декабря 2013 года с акционерным обществом «B» (далее именуемым – ответчик по первоначальному иску или истец по встречному иску) Договором (далее именуемым – Договор) ответчик по первоначальному иску принял на себя обязательство поставить истцу по первоначальному иску в течение первого квартала 2014 года комплект оборудования: 7 станций автоматического управления и 1 центральную станцию автоматического контроля, наименование, количество и комплектность которых согласованы сторонами в приложениях № 1 и № 2 к Договору, общей стоимостью 174 400,00 евро.

Истец по первоначальному иску указал, что ответчик по первоначальному иску не исполнил свое обязательство надлежащим образом.

Так, ответчик по первоначальному иску поставил 24 февраля 2014 года согласно CMR-накладной:

– станции автоматического управления дымососом в котельной в количестве 2 штук, которые введены в эксплуатацию 3 марта и 31 марта 2014 года;

– станцию автоматического управления вентиляторами и насосом в системе кондиционирования воздуха, которая введена в эксплуатацию 31 марта 2014 года;

– станцию автоматического управления насосами системы водоподготовки, которая введена в эксплуатацию 30 мая 2014 года.

С нарушением срока 9 июля 2014 года ответчик по первоначальному иску поставил истцу по первоначальному иску согласно CMR-накладной станции автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной в количестве двух штук, которые введены в эксплуатацию 31 июля 2014 года, а также центральную станцию автоматического управления вентиляторами в котельной, которая не введена в эксплуатацию в связи с некомплектностью.

Из искового заявления следует, что ответчиком по первоначальному иску не была поставлена станция автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной и не доукомплектована центральная станция автоматического контроля в части отсутствия лицензионной программы.

Основываясь на пункте 8.1 Договора, предусматривающем в случае несвоевременного выполнения обязательства уплату пени в размере 0,15 % от стоимости несвоевременно выполненного обязательства за каждый день просрочки, истец по первоначальному иску заявил требование о взыскании с ответчика по первоначальному иску пени за просрочку поставки комплекта оборудования за период с 1 апреля 2014 года по 21 декабря 2015 года в сумме 164 808,00 евро.

В качестве правового обоснования своего требования истец по первоначальному иску назвал статьи 290, 367, 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

Истец по первоначальному иску просил также возместить уплаченный им при обращении в Международный арбитражный суд при БелТПП арбитражный сбор.

Ответчик по первоначальному иску, получив исковое заявление с приложенными к нему материалами 2 февраля 2016 года (почтовое уведомление о вручении находится в материалах дела), 3 марта 2016 года представил в Международный арбитражный суд при БелТПП ответ на исковое заявление.

В данном процессуальном документе ответчик по первоначальному иску указал, что не признает исковые требования, поскольку их расчет произведен неверно, а изложенные в первоначальном исковом заявлении фактические обстоятельства не соответствуют действительности.

По мнению ответчика по первоначальному иску, истец по первоначальному иску своими действиями умышленно или по неосторожности затягивал исполнение принятых на себя ответчиком по первоначальному иску обязательств, содействуя увеличению периода просрочки. Указанные обстоятельства являются основанием для уменьшения размера ответственности согласно положениям статьи 375 Гражданского кодекса Республики Беларусь.

По утверждению ответчика по первоначальному иску, по состоянию на 9 ноября 2015 года его обязательства по поставке исполнены.

Ответчик по первоначальному иску отметил также, что неустойка является одним из способов обеспечения исполнения обязательств и не должна служить источником обогащения одной стороны за счет другой стороны. Истец по первоначальному иску не понес реального ущерба, действительные имущественные потери отсутствуют. Напротив, внедрение поставленного оборудования позволило получить значительную экономию денежных средств вследствие сокращения потребления электроэнергии и финансовых затрат для ее оплаты.

Ответчик по первоначальному иску полагает, что указанные обстоятельства являются основанием для применения статьи 314 Гражданского кодекса Республики Беларусь и уменьшения подлежащей взысканию неустойки.

В отзыве на исковое заявление ответчик по первоначальному иску сообщил также о намерении реализовать свое право на предъявление встречного иска.

Кроме того, в возражениях от 26 апреля 2016 года ответчик по первоначальному иску указал, что поставка товара осуществлена им на условиях DAP белорусский город в следующие сроки:

– 4 февраля 2014 года – четыре станции автоматического управления на общую сумму 114 800,00 евро;

– 4 июня 2014 года – две станции автоматического управления и одна центральная станция автоматического контроля на общую сумму 48 100,00 евро;

– 10 ноября 2015 года – одна станция автоматического управления на общую сумму 11 500,00 евро.

Даты поставки товара подтверждены отметками в CMR-накладных.

По мнению ответчика по первоначальному иску, не соответствует действительности заявление истца по первоначальному иску о некомплектности центральной станции автоматического контроля, которая вместе с установленной лицензионной программой была поставлена 4 июня 2014 года. Истец по первоначальному иску при получении товара тщательно проверял качество, комплектность товара и сопроводительную документацию по нему. После передачи центральной станции автоматического контроля сотрудниками ответчика по первоначальному иску представителям истца по первоначальному иску была продемонстрирована как работоспособность данного оборудования, так и наличие установленной лицензионной программы.

Составление сторонами, а не в одностороннем порядке истцом по первоначальному иску протокола о некомплектности предусмотрено пунктом 3.12 Договора.

Ответчик по первоначальному иску указал, что со стороны истца по первоначальному иску претензии по количеству, качеству, комплектности товара, сопровождающей технической документации ни в установленные Положением о приемке товаров по количеству и качеству, утвержденным постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 3 сентября 2008 года № 1290, сроки, ни в разумные сроки после передачи товара в адрес ответчика по первоначальному иску не поступали. Представитель ответчика по первоначальному иску для участия в приемке товара также не был вызван.

Ответчик по первоначальному иску отметил, что в письмах от 3 сентября 2015 года и 22 сентября 2015 года он обращался к истцу по первоначальному иску с требованием осуществить оплату поставленного оборудования. Однако вместо того, чтобы начать погашение задолженности за оборудование, истец по первоначальному иску вместе с письмом от 1 октября 2015 года прислал протокол о некомплектности от 25 сентября 2015 года, составленный в одностороннем порядке через один год и четыре месяца после поставки товара с нарушением порядка, который установлен Договором и Положением о приемке товаров по количеству и качеству, утвержденным постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 3 сентября 2008 года № 1290.

Основываясь на положениях пункта 1 статьи 38 и пункта 1 статьи 39 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (г. Вена, 1980 год), ответчик по первоначальному иску пришел к выводу о том, что протокол о некомплектности не имеет юридической силы, а истец по первоначальному иску утратил право ссылаться на несоответствие товара.

Ответчик по первоначальному иску возразил против утверждения истца по первоначальному иску о том, что предметом поставки являлся именно комплект оборудования в понимании статьи 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь, приведя три своих аргумента.

Во-первых, ответчик по первоначальному иску отметил, что при согласовании условий Договора он не исходил из понимания поставки как комплекта в смысле статьи 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь. Так, в приложении № 1 к Договору стороны определяют наименование, количество и стоимость каждой станции отдельно. Если бы воля сторон действительно была направлена на поставку именно комплекта, то логичным и правильным было бы устанавливать стоимость комплекта.

Во-вторых, само по себе оборудование комплектом не является, и каждая единица оборудования успешно эксплуатируется отдельно от остальных.

В-третьих, поведение и действия сторон по исполнению Договора свидетельствуют о ненаправленности воли сторон на передачу и получение именно комплекта.

На основании положений пункта 2 статьи 449 и статьи 292 Гражданского кодекса Республики Беларусь ответчик по первоначальному иску утверждает, что если бы при заключении Договора действительная воля истца по первоначальному иску была направлена на получение комплекта, то ни о каком принятии исполнения Договора по частям не было бы и речи. Фактически ответчик по первоначальному иску осуществлял поставку по частям, а истец по встречному иску принимал поставку по частям. По частям же вводилось оборудование в эксплуатацию. После частичной поставки и ввода части оборудования в эксплуатацию возникало обязательство по оплате. Частичные оплаты истца по первоначальному иску до передачи всего количества товара служат тому подтверждением.

Ответчик по первоначальному иску указал, что, исполняя Договор, в начале февраля 2014 года поставил четыре станции управления, предполагая оставшиеся четыре станции поставить ближе к концу первого квартала с учетом особенностей ввода первой части поставки.

В течение 15 дней четыре станции для управления дымососами № 1–2, кондиционером № 13 и двумя насосами водоподготовки были смонтированы, налажены и подготовлены к запуску в постоянную эксплуатацию.

Ответчик по первоначальному иску отметил, что с самого начала внедрения товара истец по первоначальному иску умышленно или по неосторожности препятствовал вводу части поставленного оборудования в постоянную эксплуатацию. Например, запуск станции управления насосами водоподготовки был задержан из-за постоянных поломок насосных агрегатов. Более трех месяцев (с середины февраля до середины мая) ответчик по первоначальному иску не смог наладить схему частотного регулирования с двумя электроприводами насосов ввиду постоянных поломок насосов. Все это время к работе был готов только один исправный насос (из трех насосов два всегда были в ремонте). По этой причине по согласованию с истцом по первоначальному иску станция управления насосами из цеха водоподготовки была перенесена, смонтирована и запущена в постоянную эксплуатацию только в мае 2014 года (технические возможности станции позволяли использовать ее в системе приточно-вытяжной вентиляции).

Кроме того, в процессе тестовых испытаний, произведенных в феврале 2014 года, ответчиком по встречному иску выявлен скрытый дефект воздушного тракта дутьевого вентилятора № 2, перегружающий его электродвигатель на 10...15 % выше допустимого. Выявленный дефект не только снижал бы экономию электроэнергии, но и приводил бы к внезапным аварийным отключениям станции управления дутьевым вентилятором № 2 и последующим за этим внезапным аварийным остановкам котла № 2. Аварийные остановки котла в свою очередь вызвали бы перебои в работе системы теплоснабжения, а также приводили бы к браку при производстве основной продукции истца по первоначальному иску. При этом было очевидно, что сложность и трудоемкость ремонта подземной части напорного воздуховода дутьевого вентилятора на работающем котле № 2 является обстоятельством, свидетельствующим о том, что ремонт не будет произведен до окончания отопительного сезона, т.е. как минимум до конца апреля – середины мая 2014 года.

В начале марта 2014 года также выяснилось, что истец по первоначальному иску в период с апреля по май выводит из эксплуатации на ремонт (обслуживание) после окончания отопительного сезона котел № 3, на котором планировалось ввести в эксплуатацию одну станцию автоматического управления дутьевым вентилятором, не вошедшую в первую партию товара.

Ответчику по первоначальному иску стало очевидно, что истец по первоначальному иску не успевает подготовить свое оборудование к совместной непрерывной и бесперебойной эксплуатации с энергосберегающим оборудованием. Вследствие данных обстоятельств по согласованию с истцом по первоначальному иску поставка станции автоматического управления для котла № 3, станции автоматического управления дутьевым вентилятором № 2 и центральной станции автоматического контроля была приостановлена до выполнения текущего ремонта котла № 3 и воздушного тракта дутьевого вентилятора № 2 (ориентировочно на два месяца).

Ответчик по первоначальному иску отметил, что в начале июня 2014 года после выполнения истцом по первоначальному иску ремонта котла № 3 и ввода станции управления насосами на кондиционере № 8 была осуществлена поставка центральной станции автоматического контроля и двух станций автоматического управления вентиляторами. Поставка же последней станции управления дутьевым вентилятором № 2 была по-прежнему по согласованию с истцом по первоначальному иску отложена на более позднее время, поскольку ремонт подземной части напорного воздуховода дутьевого вентилятора выполнен не был. Ремонт воздуховода по различным причинам неоднократно переносился и откладывался истцом по первоначальному иску и не выполнен до сих пор.

Ответчик по первоначальному иску неоднократно предлагал истцу по первоначальному иску начать ввод в эксплуатацию центральной станции автоматического контроля. Однако последний никак не мог определиться с местом установки этой станции, а также не давал письменного уведомления ответчику по первоначальному иску о готовности котельного оборудования к монтажу центральной станции контроля (пункт 3.3 Договора).

В конечном счете неопределенность ситуации с ремонтом воздушного тракта и с целесообразностью использования центральной станции контроля привела к тому, что в июле 2015 года на совещании у руководства истца по первоначальному иску последним было принято решение отказаться от поставки седьмой станции автоматического управления (дутьевым вентилятором № 2) и возвратить ответчику по первоначальному иску центральную станцию автоматического контроля. В присутствии всех находившихся на совещании лиц юридической службе истца по первоначальному иску было поручено подготовить соответствующее дополнительное соглашение.

На совещании присутствовали и могут быть опрошены в качестве свидетелей: главный инженер, главный энергетик, юрист, начальник технического отдела, начальник котельной, директор ответчика по первоначальному иску, начальник службы наладки.

Ответчик по первоначальному иску хоть и не был согласен с данным решением, но повлиять на ситуацию фактически не мог и был вынужден смириться с решением руководства истца по первоначальному иску, сняв с повестки дня ввод в эксплуатацию центральной станции автоматического контроля и поставку седьмой станции автоматического управления (дутьевым вентилятором № 2). Вынужденно соглашаясь с решением руководства истца по первоначальному иску, ответчик по первоначальному иску исходил и из возникших у истца по первоначальному иску сложностей с оплатой уже поставленного товара.

По утверждению ответчика по первоначальному иску, введенный в эксплуатацию товар показал высокое качество: необходимая для выполнения обязательства по оплате фактическая экономия электроэнергии (в среднем 75...80 %) была достигнута досрочно, менее чем за 13 месяцев, с внедрением в постоянную работу всего шести станций управления.

Несмотря на очевидную выгодность условий Договора, истец по первоначальному иску выполнял свои обязательства по оплате товара всего шесть месяцев. Всего за два года после начала ввода товара уплачено только 45 855,00 евро (около 26 % стоимости поставки и услуг).

Ответчик по первоначальному иску утверждал, что в дальнейшем на просьбы и требования произвести оплату за введенный в эксплуатацию и приносящий экономию товар он получил необоснованные претензии о некомплектности центральной станции автоматического контроля и требование поставить седьмую станцию автоматического управления (дутьевым вентилятором № 2). Фактически своими действиями (бездействием) истец по первоначальному иску умышленно или по неосторожности длительное время вводил в заблуждение ответчика по первоначальному иску и повлиял на несвоевременную поставку части товара.

Ответчик по первоначальному иску отметил, что незамедлительно с учетом необходимых организационных, технологических и договорных процедур 10 ноября 2015 года седьмая станция автоматического управления (дутьевым вентилятором) была поставлена истцу по первоначальному иску.

По мнению ответчика по первоначальному иску, с учетом фактического исполнения сторонами обязательства по поставке/принятию и вводу в эксплуатацию товара по частям нелогичным и неверным является расчет истца, исчислившего неустойку на всю сумму подлежащего поставке товара.

По мнению ответчика по первоначальному иску, соответствующим условиям Договора и фактическим обстоятельствам будет нижеприведенный расчет неустойки.

Поставка товара должна быть произведена не позднее 31 марта 2014 года на общую сумму 174 400 евро.

4 февраля 2014 года поставлен товар на сумму 114 800 евро. Просрочка отсутствует.

Долг по поставке: 174 400 – 114 800 = 59 600 евро.

4 июня 2014 года поставлен товар на сумму 48 100,00 евро.

Просрочка за период с 1 апреля 2014 года по 4 июня 2014 года составляет 65 дней.

Сумма пени: 48 100 х 0,15 % х 65 = 4 689,75 евро.

Долг по поставке: 59 600 – 48 100 = 11 500,00 евро.

10 ноября 2015 года поставлен товар на сумму 11 500 евро.

Просрочка за период с 1 апреля 2014 года по 10 ноября 2015 года составляет 589 дней.

Сумма пени: 11 500 х 0,15 % х 589 = 10 160,25 евро.

Общая сумма подлежащей уплате пени равна 14 850,00 евро.

Ответчик по первоначальному иску просил применить статью 314 Гражданского кодекса Республики Беларусь и уменьшить подлежащую взысканию пеню до 5 000,00 евро, приняв во внимание изложенные ниже фактические обстоятельства, в том числе:

– высокий процент неустойки, установленный Договором (0,15): процент неустойки значительно выше банковских процентов за пользование деньгами (как правило, не превышает 0,02 процента в день);

– значительное превышение суммы рассчитанной истцом неустойки над суммой возможных убытков: как таковых реальных убытков истец фактически не понес;

– размер заявленной ко взысканию пени почти равен стоимости всего товара, в то время как весь товар поставлен, большая его часть введена в эксплуатацию, и истец получает реальный экономический эффект в виде экономии при оплате электроэнергии (сумма экономии ориентировочно составляет 350 000,00 евро);

– отсутствие на момент подачи иска задолженности по поставке: на значительный срок просрочена поставка только одной единицы оборудования стоимостью 11 500 евро, что составляет 6,59 % от общей стоимости восьми единиц.

Ответчик по первоначальному иску обратил внимание на то обстоятельство, что по своей правовой природе пеня является способом обеспечения исполнения обязательств и не должна являться источником обогащения одной стороны за счет другой. Неустойка призвана стимулировать полное и своевременное исполнение основного обязательства.

В данном же случае, по мнению ответчика по первоначальному иску, обязательство по поставке товара исполнено и взыскание пени в заявленной истцом сумме фактически будет ничем иным, как обогащением истца по первоначальному иску за счет ответчика по первоначальному иску.

Ответчик по первоначальному иску обратил внимание на то обстоятельство, что на всем протяжении действия Договора он максимально ответственно и добросовестно подходил к выполнению принятых на себя обязательств, никогда умышленно не уклонялся от исполнения условий Договора. Просрочка в поставке стала возможной в какой-то мере и из-за действий (бездействия) истца по первоначальному иску, в частности: неразрешение вопросов ремонта его оборудования, умышленное или неосторожное введение в заблуждение ответчика по первоначальному иску об отказе от части товара.

Ответчик по первоначальному иску также представил в Международный арбитражный суд при БелТПП возражения от 27 мая 2016 года, где указал, что в соответствии с пунктом 3.2 Договора датой поставки является дата передачи товара от ответчика по первоначальному иску истцу по первоначальному иску (уполномоченному грузополучателю).

По утверждению ответчика по первоначальному иску, поставка товара осуществлена на условиях DAP белорусский город согласно Инкотермс 2010 в следующие сроки:

– 4 февраля 2014 года – четыре станции автоматического управления на общую сумму 114 800,00 евро;

– 4 июня 2014 года – две станции автоматического управления и одна центральная станция автоматического контроля на общую сумму 48 100,00 евро;

– 10 ноября 2014 года – две станции автоматического управления и одна центральная станция автоматического контроля на общую сумму 11 500,00 евро.

Даты поставки товара подтверждены отметками уполномоченного грузополучателя СВХ в CMR-накладных.

Ответчик по первоначальному иску указал, что места разгрузки и реквизиты уполномоченного грузополучателя были предоставлены истцу по первоначальному иску и нашли отражение в пункте 13 вышеназванных CMR-накладных. О дате разгрузки ответчик по первоначальному иску всегда уведомлял компетентные службы истца по первоначальному иску посредством телефонной связи и электронной почты.

Ответчик по первоначальному иску также отметил, что две станции автоматического управления, переданные 4 июня 2014 года, фактически введены в эксплуатацию с 16 июня 2014 года, что подтверждается замерами показателей за июнь 2014 года, подписанными сторонами. Об отгрузке 10 ноября 2015 года истец по первоначальному иску был уведомлен помимо телефонной связи и электронной почты в письменной форме.

По мнению ответчика по первоначальному иску, датами поставки и перехода права собственности являются 4 февраля 2014 года, 4 июня 2014 года и 10 ноября 2015 года.

В дополнении к исковому заявлению от 26 мая 2016 года истец по первоначальному иску отметил, что утверждение ответчика по первоначальному иску об осуществлении поставки в сроки, указанные в возражениях на исковое заявление, не подтверждается доказательствами по делу.

Со ссылкой на пункт 3.2 Договора истец по первоначальному иску указал, что датой поставки, перехода права собственности и рисков является дата получения товара истцом по первоначальному иску. Станции автоматического управления в количестве четырех штук были получены истцом 24 февраля 2014 года согласно CMR-накладной, станции автоматического управления в количестве двух штук и центральная станция автоматического управления – 9 июля 2014 года согласно CMR-накладной, а станция автоматического управления – 18 февраля 2016 года согласно CMR-накладной.

По мнению истца по первоначальному иску, утверждение ответчика по первоначальному иску о передаче истцу по первоначальному иску лицензионного программного обеспечения также не подтверждается доказательствами.

Истец по первоначальному иску отметил, что ответчик по первоначальному иску не передал ему лицензионное программное обеспечение, а также дистрибутив программного обеспечения на CD/DVD и аппаратный ключ защиты USB, равно как и право на использование указанного лицензионного программного обеспечения.

Несмотря на неоднократные заверения директора ответчика по первоначальному иску в письмах от 29 мая 2015 года, 25 октября 2015 года и 30 ноября 2015 года о готовности передать истцу по первоначальному иску лицензионное программное обеспечение и осуществить ввод в эксплуатацию центральной станции автоматического управления для ее постоянного функционирования со всеми станциями автоматического управления, в возражениях на исковое заявление от 26 апреля 2016 года представитель ответчика по первоначальному истцу утверждает, что истец по первоначальному иску утратил право ссылаться на несоответствие товара в отношении комплектности.

В связи с изложенным истец по первоначальному иску считает необходимым получение официальной позиции директора ответчика по первоначальному иску относительно последующей передачи истцу по первоначальному иску лицензионного программного обеспечения и прав на его использование, а также ввода в эксплуатацию центральной станции автоматического управления и последней станции автоматического управления.

По мнению истца по первоначальному иску, ссылающегося на пункт 3 статьи 453 Гражданского кодекса Республики Беларусь, ответчик по первоначальному иску не вправе отказаться от доукомплектования центральной станции автоматического управления, поскольку являющемуся продавцом ответчику по первоначальному иску было известно о несоответствии товара условиям Договора.

Оспаривая аргументы ответчика по первоначальному иску, касающиеся несогласия с обязанностью поставить комплект оборудования в связи с возможностью эксплуатации каждой единицы оборудования отдельно от комплекта, истец по первоначальному иску обращает внимание на то обстоятельство, что предметом Договора является комплект товаров, составляющий набор товаров, подлежащих совместному использованию в силу соглашения, достигнутого сторонами.

Истец по первоначальному иску также указывает, что в условиях отсутствия лицензионного обеспечения и не введенной в эксплуатацию центральной станции автоматического управления переданные станции автоматического управления не достигают технических характеристик, указанных в приложении к Договору. Так, центральная станция автоматического контроля и управления содержит центральный логический контроллер, который совместно с контроллерами введенных в эксплуатацию станций автоматического управления должен формировать алгоритмы поиска и выработки сигналов для минимизации энергии на приводы агрегатов. При отсутствии лицензионного обеспечения и не введенной в эксплуатацию центральной станции автоматического контроля и управления комплект оборудования не может выполнять контроль и управление в автоматическом режиме группой агрегатов.

Истец по первоначальному иску полагает, что исполнение ответчиком по первоначальному иску обязательств по поставке по частям не опровергает, а, напротив, подтверждает наличие обязательств последнего по передаче комплекта оборудования.

По мнению истца по первоначальному иску, приведенный ответчиком по первоначальному иску расчет пени является необоснованным, поскольку он выполнен исходя из ложного утверждения об отсутствии обязательства по передаче комплекта товаров, как нарушение условия Договора о количестве.

В представленных в Международный арбитражный суд при БелТПП возражениях от 6 июля 2016 года представитель ответчика по первоначальному иску констатировал, что центральная станция автоматического контроля была поставлена 4 июня 2014 года полностью комплектной, включая лицензионную программу.

Ответчик по первоначальному иску указал, что договор на разработку программного обеспечения для визуализации и архивирования показателей вентиляционных агрегатов котлов был заключен 31 января 2014 года ответчиком по первоначальному иску с индивидуальным предпринимателем С. В соответствии с данным договором программное обеспечение, включая лицензионную программу, по акту приема-передачи было передано ответчику по первоначальному иску для комплектации центральной станции автоматического контроля и последующей ее наладки.

Согласно упаковочному листу, который в силу пункта 3.4.3 Договора является сопроводительным документов на груз, в комплектацию центральной станции автоматического контроля входила и лицензионная программа.

Из ответа филиала РУП «Белтаможсервис» от 16 июня 2016 года следует, что товар в адрес истца по первоначальному иску поступил 3 июня 2014 года, он был уведомлен о поступлении груза 4 июня 2014 года и принял решение о размещении груза на складе временного хранения.

В дополнении к исковому заявлению от 31 августа 2016 года истец по первоначальному иску заявил о том, что до настоящего времени ответчик по первоначальному иску не передал ему дистрибутив программного обеспечения на DVD и аппаратный ключ защиты USB, а также обратил внимание на отсутствие доказательств наличия у индивидуального предпринимателя С. права выдачи лицензии на использование программного обеспечения другим лицам, как и отсутствие доказательств, подтверждающих факт передачи ответчиком по первоначальному иску в адрес истца по первоначальному иску права использования указанного программного обеспечения.

По утверждению истца по первоначальному иску, DVD-диски с программным обеспечением и аппаратный ключ защиты USB, которые подлежат таможенному декларированию и легальному выпуску в соответствии с таможенным законодательством, согласно CMR-накладной, коммерческому инвойсу от 30 мая 2014 года и таможенной декларации ему не передавались.

Возражая против утверждения ответчика по первоначальному иску о том, что подлежащий поставке по Договору комплект оборудования не является «полным» для сочетания поставляемого оборудования, в связи с чем не может являться комплектом в юридическом смысле, истец по первоначальному иску привел нижеизложенные доводы.

Исходя из положений статьи 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь комплект товара рассматривается как одно целое при наличии ряда объективных предпосылок:

– согласованной воли сторон (наличия специального указания в договоре на обязанность продавца передать покупателю согласованный комплект товаров);

– достижения полной готовности к использованию по функциональному назначению в согласованные сроки;

– экономической целесообразности (экономия временных, материальных, организационных и трудовых затрат, более высокая добавленная стоимость).

Отметив, что в соответствии с пунктом 1.1 Договора ответчик по первоначальному иску обязался поставить комплект оборудования, истец по первоначальному иску указал на то обстоятельство, что в условиях отсутствия лицензионного обеспечения и не введенной в эксплуатацию центральной станции автоматического управления товар не может достигнуть технических характеристик, указанных в приложении к Договору, обеспечивающих минимально возможное общее энергопотребление во всех режимах, а также не может выполнять контроль и управление в автоматическом режиме группой агрегатов.

 

По встречному иску

Во встречном исковом заявлении истец по встречному иску указал, что предметом поставки по Договору является энергосберегающее оборудование, которое при совместной работе с насосно-вентиляционным оборудованием ответчика по встречному иску уменьшает энергопотребление его оборудования, что приводит к значительной экономии денежных средств для оплаты электроэнергии.

Стоимость за единицу товара согласована сторонами в приложении № 1 к Договору и составила в общей сумме 174 400,00 евро за восемь станций.

Истец по встречному иску утверждает, что выполнил принятые на себя по Договору обязательства, поставив ответчику по встречному иску оборудование, а именно:

– 4 февраля 2014 года – четыре станции автоматического управления на общую сумму 114 800,00 евро согласно коммерческому инвойсу от 30 января 2014 года по CMR-накладной;

– 4 июня 2014 года – две станции автоматического управления и одну центральную станцию автоматического контроля на общую сумму 48 100,00 евро согласно коммерческому инвойсу от 30 мая 2014 года по CMR-накладной;

– 10 ноября 2015 года – одну станцию автоматического управления стоимостью 11 500,00 евро согласно коммерческому инвойсу от 6 ноября 2015 года по CMR-накладной.

Истец по встречному иску утверждал, что общая сумма поставленного им ответчику по первоначальному иску оборудования равна 174 400,00 евро. При этом претензии по количеству, качеству, комплектности товара, сопровождающей технической документации ни в установленные Договором сроки, ни в разумные сроки после передачи товара не поступали.

Из содержания и смысла пункта 2.1.5 Договора (в редакции дополнительного соглашения от 1 апреля 2014 года № 1), пунктов 2.1.6 и 2.1.8 Договора следует, что стороны согласовали оплату из денежных средств, полученных в результате экономии электроэнергии, ежемесячно в рассрочку на 13 месяцев с момента подписания актов сдачи-приемки станций автоматического управления в эксплуатацию не позднее 5 дней после проведения замеров на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии с окончательной оплатой товара не позднее завершения периода рассрочки при условии покрытия суммой экономии суммы поставки.

Истцом по встречному иску введены в эксплуатацию шесть станций автоматического управления, что подтверждается подписанными сторонами актами о приеме-передаче основных средств от 31 марта 2014 года, 30 мая 2014 года, 31 июля 2014 года. Одна станция автоматического управления и одна центральная станция автоматического контроля до настоящего времени не введены в эксплуатацию по причинам, не зависящим от истца по встречному иску. Так, до настоящего времени в адрес истца по встречному иску не поступило письменное уведомление о готовности товара к монтажу, направление которого предусмотрено пунктом 3.3 Договора.

По утверждению истца по встречному иску, эксплуатация даже шести станций автоматического управления за период рассрочки, составляющий 13 месяцев с момента подписания актов сдачи-приемки по каждой станции автоматического управления в эксплуатацию, позволила получить сумму экономии, превышающую общую сумму поставки. Подписанные сторонами замеры показателей энергопотребления свидетельствуют о размере экономии в сумме 175 614,00 евро.

Согласно расчету истца по встречному иску задолженность ответчика по встречному иску по состоянию на 20 апреля 2016 года равна 128 545,00 евро.

В качестве правового обоснования требования о взыскании с ответчика по встречному иску основного долга в сумме 128 545,00 евро истец по встречному иску назвал статьи 58 и 59 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (г. Вена, 1980 год).

Поскольку пунктом 8.1 Договора за несвоевременное выполнение обязательств предусмотрена уплата пени в размере 0,15 % от просроченной суммы за каждый день просрочки, истец по встречному иску, основываясь на статье 311 Гражданского кодекса Республики Беларусь, заявил требование о взыскании с ответчика по встречному иску пени за просрочку оплаты поставленного товара по состоянию на 20 апреля 2016 года в сумме 65 931,88 евро.

Истец по встречному иску просил также взыскать с ответчика по встречному иску расходы по уплате арбитражного сбора и расходы по оплате юридической помощи адвоката в размере 500,00 евро.

Ответчик по встречному иску представил в Международный арбитражный суд при БелТПП возражение на встречное исковое заявление от 26 мая 2016 года, в котором просил отказать в удовлетворении исковых требований по нижеизложенным причинам.

Так, ответчик по встречному иску указал, что истец по встречному иску не исполнил предусмотренное пунктом 3.1 Договора обязательство поставить комплект товаров в течение первого квартала 2014 года.

Кроме того, ответчик по встречному иску обратил внимание на то обстоятельство, что после получения им 18 февраля 2016 года станции автоматического управления для дутьевого вентилятора главный энергетик ответчика по встречному иску уведомил представителей истца по встречному иску посредством телефонной связи о готовности оборудования станции автоматического управления к монтажу.

Представители истца по встречному иску неоднократно посещали ответчика по встречному иску для осуществления монтажа и наладочных работ, что зафиксировано в журнале выдачи пропусков. Представитель истца по встречному иску в письмах от 29 мая 2015 года, 25 октября 2015 года и 30 ноября 2015 года неоднократно заверял руководство ответчика по встречному иску о готовности передать ему лицензионное программное обеспечение и осуществить ввод в эксплуатацию центральной станции автоматического управления для ее постоянного функционирования со всеми станциями автоматического управления.

По утверждению ответчика по встречному иску, до настоящего времени лицензионное программное обеспечение не передано, станция автоматического управления для дутьевого вентилятора и центральная станция автоматического контроля и управления не введены в эксплуатацию.

По мнению ответчика по встречному иску, ссылающегося на статьи 376 и 377 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в связи с тем, что ввод станций автоматического управления в эксплуатацию истцом по встречному иску не выполнен, требования истца по встречному иску о взыскании задолженности по оплате товара и пени за несвоевременное исполнение обязательства по оплате товара являются необоснованными.

Ответчик по встречному иску указал, что истец по встречному иску необоснованно включил в расчет долга и неустойки протокол от 14 июля 2015 года распределения фактически полученной экономии электроэнергии за апрель, май и июнь 2015 года на общую сумму 25 327,00 евро, протокол от 3 августа 2015 года за июль 2015 года на сумму 8 288,00 евро и протокол от 2 сентября 2015 года за август 2015 года на сумму 10 300,00 евро, поскольку с 25 мая 2015 года работа введенных в эксплуатацию станций автоматического управления была приостановлена в связи с неисполнением обязательства со стороны истца по встречному иску, о чем истец по встречному иску был уведомлен письмом от 25 мая 2015 года, и экономия электроэнергии в указанный период отсутствовала.

Ответчик по встречному иску охарактеризовал требование истца по встречному иску о взыскании расходов по оплате юридических услуг в сумме 500,00 евро необоснованно завышенным, поскольку рассматриваемый спор не относится к категории сложных дел, содержит небольшой объем доказательств для изучения и анализа, а подготовка документов правового характера не потребовала значительного времени.

Ответчик по встречному иску также обратил внимание на отсутствие в материалах дела калькуляции стоимости юридических услуг, обосновывающей заявленные ко взысканию юридические услуги.

В пояснениях от 2 сентября 2016 года представитель истца по встречному иску указал, что в соответствии с пунктом 3.3 Договора все сопутствующие услуги по технической помощи (монтаж и наладочные работы, обучение персонала) осуществляются истцом по встречному иску не позднее 5 дней от даты направления ответчиком по первоначальному иску письменного уведомления о готовности к монтажу.

По утверждению истца по встречному иску, центральная станция автоматического контроля вентиляционными агрегатами поставлена 4 июня 2014 года, станция автоматического управления дутьевым вентилятором котла – 10 ноября 2015 года. Уведомление о готовности к монтажу поступило в адрес истца по встречному иску лишь 20 июня 2016 года. До 20 июня 2016 года исключительно из-за бездействия ответчика по встречному иску не введено в эксплуатацию вышеуказанное оборудование. При этом уведомление о готовности к монтажу, поступившее в адрес истца по встречному иску 20 июня 2016 года, оказалось несостоятельным, так как фактическое состояние оборудования котельной не позволяло оказывать сопутствующие услуги.

Истец по встречному иску отметил, что до 20 июня 2006 года неоднократно предлагал ответчику по встречному иску начать ввод в эксплуатацию, однако последний не реагировал на предложения.

Истец по встречному иску утверждал, что выполнил все сопутствующие услуги по технической помощи (монтаж и наладочные работы, обучение персонала), ответчику по встречному иску переданы акты сдачи-приемки оборудования в эксплуатацию.

 

Компетенция Международного арбитражного суда при БелТПП

Пунктом 10.4 Договора предусмотрено, что «споры между сторонами по настоящему договору рассматриваются в Международном арбитражном суде при БелТПП в соответствии с его Регламентом и процедурами».

В претензии от 9 октября 2015 года истец по первоначальному иску указал, что ответчик по первоначальному иску не поставил ему станцию автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной на сумму 11 500,00 евро (пункт 2 приложения № 1 к Договору), а центральная станция автоматического контроля на сумму 25 100,00 евро (пункт 4 спецификации № 1 приложения № 2 к Договору) не соответствует условиям Договора о комплектности в связи с отсутствием лицензионной программы, а также не передал вместе с оборудованием техническую документацию, а именно: каталог запасных частей (на русском или английском языке); технические описания и паспорта на средства измерения с указанием технических и метрологических характеристик с методиками калибровки; методики поверки, калибровки, аттестации либо обязательной ссылки в документах на государственные стандарты Республики Беларусь, по которым производится поверка, калибровка, аттестация средств измерения.

В данной претензии истец по первоначальному иску, основываясь на статье 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь, обратился к ответчику по первоначальному иску с требованием о взыскании предусмотренной пунктом 8.1 Договора пени за период с 1 апреля 2014 года по 9 октября 2015 года в количестве 557 дней в сумме 145 711,2 евро.

Отвечая на названную претензию в письме от 25 октября 2015 года, ответчик по первоначальному иску предложил истцу по первоначальному иску уточнить свою позицию, указав, что ранее руководство истца по первоначальному иску настаивало на исключении станции автоматического регулирования для дутьевого вентилятора котельной из перечня поставки, а требования о некомплектности не заявлялись.

Ссылаясь на положения пункта 5.4 Договора, ответчик по первоначальному иску отметил, что поставка считается некомплектной в случае отсутствия технической документации. Требования о некомплектности ранее не заявлялись, поставленное оборудование введено в эксплуатацию и функционирует, следовательно, по мнению ответчика по первоначальному иску, техническая документация утеряна истцом по первоначальному иску.

Кроме того, ответчик по первоначальному иску сообщил о своей готовности предоставить дубликаты и копии отсутствующей (утраченной) технической документации после уточнения истцом по первоначальному иску заводских номеров приборов технического учета потребления и получения их дубликатов у компаний-изготовителей.

Ответчик по первоначальному иску указал также, что после обследования совместной комиссией центральной станции контроля и рассмотрения вопросов ее комплектности он сможет предоставить дубликат отсутствующей (утраченной) лицензионной программы.

В этом же письме ответчик по первоначальному иску напомнил истцу по первоначальному иску об основном долге по Договору в сумме 91 386,00 евро и предложил начать погашать задолженность.

В направленном в дополнении к вышеуказанному письму письме от 27 октября 2015 года ответчик по первоначальному иску подтвердил, что исполнит свои договорные обязательства в полном объеме, проинформировал истца по первоначальному иску о том, что подготавливает к передаче оборудование и документацию, которые будут переданы в минимально возможные сроки с учетом технологических процессов, логистики и юридического оформления сопроводительных документов, а также просил истца по первоначальному иску оплатить задолженность полностью или хотя бы частично в размере 20 % от суммы задолженности.

В письме от 30 ноября 2015 года ответчик по первоначальному иску сообщил о поставке 9 ноября 2015 года станции управления вентилятором котельной и о своей готовности без промедления выполнить сопутствующие услуги по ее вводу в эксплуатацию, об отправке истцу по первоначальному иску дубликатов отсутствующей технической документации к оборудованию, о готовности предоставить копию лицензионной программы и осуществить ввод в эксплуатацию центральной станции контроля для ее постоянного функционирования со всеми станциями автоматического управления (в том числе последней станции), а также обратился к истцу по первоначальному иску с просьбой об уплате образовавшейся задолженности.

Поскольку возникший спор сторонам не удалось разрешить в досудебном (арбитражном) порядке, истец по первоначальному иску направил исковое заявление в Международный арбитражный суд при БелТПП, а в ходе производства по делу и истец по встречному иску предъявил встречное исковое заявление в Международный арбитражный суд при БелТПП.

В части второй статьи 4 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде» указывается, что в международный арбитражный суд по соглашению сторон могут передаваться гражданско-правовые споры между любыми субъектами права, возникающие, в частности, при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если местонахождение или местожительство хотя бы одного из них находится за границей Республики Беларусь.

В соответствии со статьей 4 Регламента Международный арбитражный суд при БелТПП вправе рассмотреть дело при наличии арбитражного соглашения.

Согласно статье 11 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде» и статье 4 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП арбитражным соглашением является соглашение сторон о передаче на рассмотрение международного арбитражного суда всех или отдельных споров, которые возникли или могут возникнуть из связывающего стороны правоотношения, которое может быть заключено в виде арбитражной оговорки (отдельного положения гражданско-правового договора) или в виде самостоятельного договора.

При этом в соответствии со статьей 11 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде» и статьей 4 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП требование о соблюдении письменной формы считается выполненным, если, в частности, арбитражное соглашение содержится в документе, подписанном обеими сторонами.

Пункт 10.4 Договора является арбитражной оговоркой, предусматривающей разрешение возникающих из Договора споров в Международном арбитражном суде при БелТПП.

На основании вышеизложенного состав суда считает себя компетентным на рассмотрение данного спора.

 

Применимое право

Поскольку коммерческие предприятия истца и ответчика находятся в государствах, являющихся участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (г. Вена, 1980 года) (далее именуемая – Венская конвенция), а в Контракте не содержатся положения, исключающие применение к Контракту Венской конвенции в целом или ее отдельных положений, к отношениям сторон применяются положения данной Конвенции.

При определении подлежащего применению национального права состав суда исходил из следующего.

Согласно части первой статьи 36 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде» и пункту 1 статьи 38 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП состав суда разрешает спор в соответствии с правом, которое стороны избрали в качестве применимого к существу спора. Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственная отсылка к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам.

В пункте 10.4 Договора указывается, что стороны избрали в качестве применимого права законодательство Республики Беларусь.

Таким образом, при разрешении возникшего между сторонами спора применяется Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (г. Вена, 1980 год), а субсидиарно – гражданское право Республики Беларусь.

В соответствии со статьей 12 Закона Республики Беларусь от 9 июля 1999 года «О международном арбитражном (третейском) суде», если стороны предусмотрели в арбитражном соглашении передачу спора на рассмотрение постоянно действующего арбитражного суда, то таким образом при отсутствии соглашения сторон об ином они согласовали и порядок рассмотрения спора в соответствии с арбитражным регламентом.

Соглашение сторон о рассмотрении спора в соответствии с Регламентом Международного арбитражного суда при БелТПП содержится в пункте 10.4 Договора.

Следовательно, процессуальные правила рассмотрения спора определяются Регламентом Международного арбитражного суда при БелТПП.

 

Производство по делу

25 января 2016 года Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП вынес определение о принятии данного дела к производству за № 1542/04-16.

В соответствии со статьей 5 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП количественный состав суда определяется соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения включает трех арбитров.

Поскольку соглашения о количественном составе суда стороны не достигли, спор разрешен коллегиальным составом суда, состоящим из трех арбитров.

В первоначальном исковом заявлении истец по первоначальному иску указал основного и запасного арбитров с его стороны.

В ответе на исковое заявление ответчик по первоначальному иску указал основного и запасного арбитров с его стороны.

Поскольку избранная ответчиком по первоначальному иску в качестве основного арбитра Н. не смогла принять участие в рассмотрении дела, определением Председателя Международного арбитражного суда при БелТПП от 14 марта 2016 года функции основного арбитра по делу были переданы запасному арбитру.

В письме от 5 апреля 2016 года ответчик по первоначальному иску указал нового запасного арбитра с его стороны.

Определением от 14 марта 2016 года арбитры избрали основного и запасного председателей состава суда.

В судебном заседании 26 апреля 2016 года интересы истца по первоначальному иску – юридического лица, учрежденного по законодательству Республики Беларусь и зарегистрированного в Едином государственном регистре юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, представлял юрисконсульт 1-й категории юридического отдела, действующий на основании доверенности от 14 января 2016 года (копия находится в материалах дела).

Интересы ответчика по первоначальному иску – юридического лица, учрежденного по законодательству Литовской Республики, представляли директор и адвокат, действующий на основании доверенности от 12 апреля 2016 года (находится в материалах дела).

Кроме того, по ходатайству представителей ответчика по первоначальному иску на основании статьи 16 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП к участию в рассмотрении дела был допущен начальник службы наладки.

В судебном заседании представитель истца по первоначальному иску поддержал заявленные исковые требования в полном объеме.

Представители ответчика по первоначальному иску представили встречное исковое заявление и возражения на исковое заявление истца по первоначальному иску.

Состав суда, руководствуясь статьей 25 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, определил принять встречный иск к рассмотрению в производстве по данному делу.

В связи с необходимостью предоставления ответчику по встречному иску возможности ознакомиться со встречным исковым заявлением и приложенными к нему материалами, а также предоставить свои возражения по существу встречных исковых требований, а также подготовить свою позицию в отношении возражений на исковое заявление ответчика по первоначальному иску состав суда с учетом мнения представителей обеих сторон определил рассмотрение дела отложить на 27 мая 2016 года.

Кроме того, руководствуясь статьей 17 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, состав суда рекомендовал сторонам провести переговоры на предмет заключения мирового соглашения по делу.

В судебном заседании 27 мая 2016 года интересы истца по первоначальному иску представлял юрисконсульт 1-й категории юридического отдела, а интересы ответчика по первоначальному иску – директор и адвокат.

Представители сторон пояснили, что сторонам не удалось договориться о заключении мирового соглашения.

Представитель истца по первоначальному иску представил дополнение к первоначальному исковому заявлению от 26 мая 2016 года и возражение на встречное исковое заявление от 26 мая 2016 года.

Представитель ответчика по первоначальному иску представил возражения на исковое заявление от 27 мая 2016 года с приложениями, а директор ответчика по первоначальному иску – краткие письменные пояснения по делу.

В связи с необходимостью изучения сторонами представленных в судебном заседании материалов и уточнения сторонами своих правовых позиций состав суда с учетом мнения представителей сторон определил рассмотрение дела отложить на 6 июля 2016 года.

В судебном заседании 6 июля 2016 года интересы истца по первоначальному иску представлял юрисконсульт 1-й категории юридического отдела, а интересы ответчика по первоначальному иску – директор и адвокат.

Представители сторон изложили свои правовые позиции по существу первоначального и встречного исковых заявлений.

По ходатайству представителя истца по первоначальному иску к материалам дела были приобщены пояснения главного энергетика об особенностях функционирования центральной станции контроля (управления) в составе всех станций автоматического управления и значении для обмена данными с устройствами связи с объектом и обработки информации.

Представитель ответчика по первоначальному иску представил возражения на первоначальное исковое заявление от 6 июля 2016 года с приложениями, а директор ответчика по первоначальному иску – письменные пояснения по характеру поставки товара.

По ходатайству представителя истца по первоначальному иску в связи с необходимостью изучения представленных ответчиком по первоначальному иску в судебном заседании материалов состав суда с учетом мнения представителей сторон определил рассмотрение дела отложить на 2 сентября 2016 года.

Кроме того, руководствуясь статьей 17 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, состав суда вновь рекомендовал сторонам провести переговоры на предмет заключения мирового соглашения по делу.

В судебном заседании 2 сентября 2016 года интересы истца по первоначальному иску представлял юрисконсульт 1-й категории юридического отдела, а интересы ответчика по первоначальному иску – директор и адвокат.

Представители сторон пояснили, что сторонам не удалось договориться о заключении мирового соглашения.

Представители сторон изложили свои правовые позиции по существу первоначального и встречного исковых заявлений. Представитель истца по первоначальному иску представил дополнение к исковому заявлению от 31 августа 2015 года с приложениями. Представитель ответчика по первоначальному иску представил письменные пояснения от 2 сентября 2016 года с приложениями, а директор ответчика по первоначальному иску – краткие письменные пояснения по делу.

В данном судебном заседании рассмотрение дела по существу было завершено.

 

Обоснование решения

Заслушав пояснения представителей сторон, исследовав имеющиеся в деле письменные доказательства, состав суда считает установленным следующее.

26 декабря 2013 года стороны действительно заключили Договор (копия находится в материалах дела), согласно пункту 1.1 которого ответчик по первоначальному иску принял на себя обязательство поставить истцу по первоначальному иску товар – комплект оборудования, состоящий из семи станций автоматического управления и одной центральной станции автоматического контроля, на общую сумму 174 400,00 евро на условиях DAP белорусский город согласно Инкотермс 2010.

Пунктом 1.1.1 Договора предусмотрено, что наименование и количество товара согласовываются сторонами в приложении № 1, являющемся неотъемлемой частью Договора.

Технические характеристики товара и его комплектность согласовываются в приложении № 2, являющемся неотъемлемой частью Договора (пункт 1.1.2 Договора).

В пункте 1.1.3 Договора указывается, что ответчик по первоначальному иску принял на себя обязательство оказать истцу по первоначальному иску сопутствующие услуги по технической помощи, которые включают в себя монтаж и наладочные работы, обучение специалистов истца по первоначальному иску. При этом стоимость сопутствующих услуг включена в цену товара.

Пунктом 1.2 Договора установлено обязательство истца по первоначальному иску принять и оплатить товар.

В подпункте 2.1.1 пункта 2.1 «Порядок расчета» Договора указывается, что источником финансирования являются собственные средства истца по первоначальному иску, полученные в результате экономии электроэнергии на основании замеров, производимых двусторонней комиссией.

Согласно пункту 2.1.5 Договора оплата осуществляется ежемесячно в размере фактически полученной экономии электроэнергии за предыдущий календарный месяц в течение 13 месяцев после подписания протокола (акта) сдачи/приемки оборудования в эксплуатацию. В случае отсутствия фактической экономии электроэнергии оплата не осуществляется.

1 апреля 2014 года стороны подписали дополнительное соглашение № 1 к Договору, в пункте 1 которого договорились пункт 2.1.5 Договора дополнить и изложить в следующей реакции:

«2.1.5. Оплата производится ежемесячно в течение 13 месяцев после подписания актов сдачи-приемки станций автоматического управления в эксплуатацию на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии за предыдущий календарный месяц. В случае отсутствия фактической экономии электроэнергии оплата не производится».

Пунктом 2.1.6 Договора предусмотрено, что протоколы о фактической экономии предъявляются к оплате ежемесячно не позднее пяти дней после проведения замеров.

В случае если сумма экономии покроет сумму поставки до окончания срока рассрочки, то платежи прекращаются, а стороны подписывают соглашение об окончании расчетов (пункт 2.1.8 Договора), если же по результатам работы за 13 месяцев сумма экономии не покрывает сумму поставки, то стороны заключают дополнительное соглашение о последующем порядке расчетов (пункт 2.1.9 Договора).

В пункте 2.2 Договора содержится положение о том, что оплата осуществляется банковским переводом посредством платежного поручения на расчетный счет ответчика по первоначальному иску. Валютой платежа и валютой Договора является евро.

В пункте 2.3 Договора зафиксирована договоренность сторон о том, что стоимость товара включает в себя цену оборудования, стоимость доставки, таможенные пошлины и сборы, цену упаковки, тары, маркировки, стоимость монтажных, наладочных работ, работ по обучению специалистов истца по первоначальному иску, цену технической документации.

В пунктах 1.1 и 3.1 Договора согласовано осуществление поставки товара ответчиком по первоначальному иску его транспортом и за его счет в течение первого квартала 2014 года на условиях DAP белорусский город согласно Инкотермс 2010.

Датой поставки, датой перехода права собственности и риска случайной гибели, утраты товара в соответствии с пунктом 3.2 Договора является дата передачи товара от ответчика по первоначальному иску к истцу по первоначальному иску (уполномоченному грузополучателю).

В пункте 3.10 Договора указывается, что протокол сдачи/приемки оборудования подписывается сторонами Договора после поставки оборудования, проведения монтажа и наладки, обучения персонала истца по первоначальному иску и проведения технологических испытаний при отсутствии взаимных претензий.

В приложении № 1 к Договору стороны согласовали подлежащий поставке товар:

– центральная станция автоматического контроля (управления) вентиляторами в котельной в количестве одной единицы стоимостью 25 100,00 евро;

– станция автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной в количестве трех единиц стоимостью 11 500,00 евро каждая на общую сумму 34 500,00 евро;

– станция автоматического управления для дымососа котельной в количестве двух единиц стоимостью 15 150,00 евро каждая на общую сумму 30 300,00 евро;

– станция автоматического управления вентиляторами и насосом в системе кондиционирования воздуха в количестве одной единицы стоимостью 54 400,00 евро;

– станция автоматического управления для насосов системы водоподготовки в количестве одной единицы стоимостью 30 100,00 евро.

Технические характеристики товара изложены в приложении № 2 к Договору.

В спецификациях № 1–5 к Договору указаны комплектующие для всех ранее перечисленных станций.

Обе стороны согласны с тем, что согласно CMR-накладной от 2 февраля 2014 года и коммерческому инвойсу от 30 января 2014 года ответчиком по первоначальному иску были переданы истцу по встречному иску станции автоматического управления для дымососа в котельной в количестве двух единиц стоимостью 15 150,00 евро каждая на общую сумму 30 300,00 евро, станция автоматического управления вентиляторами и насосом в системе кондиционирования воздуха в количестве одной единицы стоимостью 54 400,00 евро и станция автоматического управления для насосов системы водоподготовки в количестве одной единицы стоимостью 30 100,00 евро, а всего на сумму 114 800,00 евро.

Позиции обеих сторон совпадают и в том, что ответчик по первоначальному иску передал истцу по первоначальному иску согласно CMR-накладной от 2 июня 2014 года и коммерческому инвойсу от 30 мая 2014 года станцию автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной в количестве двух единиц стоимостью 11 500,00 евро каждая на общую сумму 23 000,00 евро и центральную станцию автоматического контроля (управления) вентиляторами в котельной в количестве одной единицы стоимостью 25 100,00 евро, а всего на сумму 48 100,00 евро.

При этом согласно пункту 4 спецификации № 1 к Договору центральная станция автоматического контроля (управления) вентиляторами в котельной должна быть снабжена лицензионной программой для сервера.

Истец по первоначальному иску отрицал передачу ему ответчиком по первоначальному иску DVD-дисков с программным обеспечением и аппаратного ключа защиты USB.

Согласно акту приема-передачи программного обеспечения, подписанному представителями обеих сторон 1 сентября 2016 года, ответчик по первоначальному иску передал истцу по первоначальному иску программное обеспечение, используемое в центральной станции контроля вентиляционных агрегатов, а именно:

– фирменный DVD-диск с установочными файлами программ, серверы;

– аппаратный ключ;

– программное обеспечение, установленное на сервере, а также записанное в электронном виде на жестком диске сервера, обеспечивающее контроль и регистрацию подачи, давления, температуры и мощности, потребляемой при всех изменениях технологической нагрузки в сети, визуализацию и архивирование параметров работы агрегатов.

Обе стороны подтверждают, что ответчик по первоначальному иску передал истцу по первоначальному иску согласно CMR-накладной от 7 ноября 2015 года и коммерческому инвойсу от 6 ноября 2015 года станцию автоматического управления для дутьевого вентилятора котельной в количестве одной единицы стоимостью 11 500,00 евро.

Ранее было указано, что в пункте 3.1 Договора согласовано осуществление поставки на условиях DAP белорусский город согласно Инкотермс 2010.

Позиции сторон не совпадают в части даты осуществления поставки названного оборудования: истец по первоначальному иску полагает, что таковыми датами являются даты получения товара истцом по первоначальному иску согласно CMR-накладным; ответчик же по первоначальному иску считает датами поставки даты передачи груза уполномоченному грузополучателю – СВХ РУП «Белтаможсервис», указанные в тех же CMR-накладных.

По данному вопросу состав суда отмечает, что термин DAP «Delivered at Place» («Поставка в месте назначения») в соответствии с Инкотермс 2010 года означает, что продавец считается осуществившим поставку, когда товар предоставлен в распоряжение покупателя на прибывшем транспортном средстве, готовым к разгрузке, в согласованном месте назначения. Продавец несет все риски, связанные с доставкой товара в поименованное место. DAP требует от продавца выполнения таможенных формальностей для вывоза, если таковые применяются. Однако продавец не обязан выполнять таможенные формальности для ввоза, уплачивать импортные пошлины или выполнять иные таможенные формальности при ввозе.

Анализ содержания данного термина в совокупности с положением пункта 3.2 Договора относительно того, что датой поставки товара является дата передачи товара от ответчика по первоначальному иску истцу по первоначальному иску (уполномоченному грузополучателю), позволил составу суда прийти к выводу о том, что датой поставки ранее перечисленных станций являются даты передачи груза уполномоченному грузополучателю – СВХ РУП «Белтаможсервис», содержащиеся в CMR-накладных, соответственно 4 февраля 2014 года, 4 июня 2014 года и 10 ноября 2015 года.

Поскольку в силу положений пункта 3.1 Договора поставка товара должна была быть осуществлена в течение первого квартала 2014 года, состав суда констатирует наличие просрочки в поставке со стороны ответчика по первоначальному иску.

Согласно пункту 8.1 Договора «за несвоевременное выполнение обязательств по настоящему договору виновная Сторона уплачивает другой Стороне пеню в размере 0,15 % от стоимости несвоевременного выполненного/невыполненного обязательства за каждый день просрочки».

По мнению истца по первоначальному иску, ссылающегося на пункт 1 статьи 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь, поскольку обязательство считается исполненным с момента передачи всех товаров, включенных в комплект, то расчет неустойки должен быть осуществлен применительно к сумме комплекта оборудования, состоящего из семи станций автоматического управления и одной центральной станции автоматического контроля на общую сумму 174 400,00 евро.

По мнению состава суда, в пункте 8.1 Договора речь идет о стоимостном выражении части (частей) несвоевременного выполненного/невыполненного обязательства, что позволяет рассчитать неустойку исходя из осуществленных в определенный период времени поставок конкретных станций автоматического управления.

Соответственно, в отношении поставленных 4 февраля 2014 года согласно CMR-накладной от 2 февраля 2014 года станций на общую сумму 114 800,00 евро просрочка отсутствует.

Просрочка в поставке товара на сумму 59 600,00 (174 400,00 – 114 800,00) евро за период с 1 апреля 2014 года по 4 июня 2014 года (дата поставки станций согласно CMR-накладной от 2 июня 2014 года на сумму 48 100,00 евро) в количестве 65 дней равна 5 811,00 (59 600,00 х 0,15 % х 65) евро.

При этом, учитывая, что центральная станция автоматического контроля (управления) вентиляторами в котельной стоимостью 25 100,00 евро должна быть укомплектована программным обеспечением, которое было передано ответчиком по первоначальному иску истцу по первоначальному иску 1 сентября 2016 года согласно акту приема-передачи, то в отношении данной станции период просрочки поставки не завершается 4 июня 2014 года, а длится по 21 декабря 2015 года в пределах указанного истцом по первоначальному иску периода.

Таким образом, просрочка в поставке товара на сумму 36 600,00 (59 600,00 – 23 000,00) евро за период с 5 июня 2014 года по 10 ноября 2015 года (дата поставки станции согласно CMR-накладной от 7 ноября 2015 года стоимостью 11 500,00 евро) в количестве 524 дней равна 28 767,6 (36 600,00 х 0,15 % х 524) евро.

Просрочка в поставке товара на сумму 25 100,00 (36 600,00 – 11 500,00) евро за период с 11 ноября 2015 года по 21 декабря 2015 года в количестве 41 дня равна 1 543,65 (25 100,00 х 0,15 % х 41) евро.

Таким образом, общая сумма пени составляет 36 122,25 евро (5 811,00 + 28 767,6 + 1 543,65) евро.

Венская конвенция не содержит регламентации взыскания неустойки. В этой связи состав суда рассматривает данное требование истца на основании субсидиарно применимого белорусского права.

Согласно статье 311 Гражданского кодекса Республики Беларусь неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законодательством или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения.

В силу статьи 312 Гражданского кодекса Республики Беларусь соглашение о неустойке должно быть совершено в письменной форме независимо от формы основного обязательства. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность соглашения о неустойке.

Ответчик по первоначальному иску ходатайствовал перед судом о применении статьи 314 Гражданского кодекса Республики Беларусь, так как, по его мнению, неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства.

Однако ответчик по первоначальному иску не представил надлежащего обоснования несоразмерности неустойки в размере 14 850,00 евро (а в действительности, как установил состав суда, 36 122,25 евро) последствиям нарушения обязательства с его стороны.

С учетом изложенного состав суда считает обоснованным и подлежащим удовлетворению требование истца по первоначальному иску о взыскании с ответчика по первоначальному иску неустойки в сумме 36 122,25 евро и отказывает во взыскании неустойки в сумме 128 685,75 (164 808,00 – 36 122,25) евро.

В соответствии с пунктом 1 статьи 59 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП стороне, в пользу которой вынесено решение, состав суда присуждает с другой стороны все понесенные ею необходимые расходы по делу. Если иск удовлетворен частично, расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных требований, а ответчику – пропорционально той части исковых требований, в которой отказано.

Поскольку иск удовлетворен частично, расходы истца по первоначальному иску присуждаются ответчику по первоначальному иску пропорционально размеру удовлетворенных требований (21,92 %), что составляет 1 912,1 евро, включая НДС в размере 20 %.

 

По встречному иску

По мнению истца по встречному иску, из содержания и смысла пункта 2.1.5 Договора (в редакции дополнительного соглашения от 1 апреля 2014 года № 1), пунктов 2.1.6 и 2.1.8 Договора следует, что ответчик по встречному иску обязан уплатить истцу по встречному иску цену товара после ввода каждой станции в эксплуатацию (подписания отдельно каждого акта и протокола о распределении фактически полученной экономии).

Состав суда не согласен с подобным толкованием названных пунктов Договора по нижеизложенным основаниям.

Согласно части первой статьи 401 Гражданского кодекса Республики Беларусь при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Таким образом, для уяснения действительной воли сторон договора по вопросу платежа цены товара необходимо соотнести приведенные истцом по встречному иску условия Договора с иными условиями Договора и смыслом Договора в целом.

Как отмечалось ранее, в пункте 2.1.5 Договора (в редакции дополнительного соглашения от 1 апреля 2014 года № 1) указывается, что оплата производится ежемесячно в течение 13 месяцев после подписания актов сдачи-приемки станций автоматического управления в эксплуатацию на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии за предыдущий календарный месяц.

По мнению состава суда, из содержания данного пункта следует, что оплата должна быть произведена следующим образом:

– ежемесячно;

– в течение 13 месяцев после подписания актов сдачи-приемки станций автоматического управления в эксплуатацию (именно актов, то есть всех актов, а не каждого акта отдельно);

– на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии за предыдущий календарный месяц.

По мнению истца по встречному иску, оплата должна быть осуществлена не позднее 5 дней после проведения замеров на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии.

Вместе с тем пунктом 2.1.6 Договора предусмотрено, что ежемесячно не позднее пяти дней после проведения замеров предъявляются к оплате протоколы о фактической экономии. Иными словами, пятидневный срок установлен для предъявления к оплате протоколов о фактической экономии, а не для самой оплаты данных протоколов.

В представленных в материалы дела протоколах о распределении фактически полученной экономии, равно как и в условиях Договора, отсутствует специальное положение о том, в течение какого периода времени подлежат оплате названные протоколы.

При этом в пункте 2.1.5 Договора речь идет об оплате товара. Под товаром же согласно пункту 1.1 Договора понимается комплект оборудования, состоящий из семи станций автоматического управления и одной центральной станции автоматического контроля на общую сумму 174 400,00 евро.

Согласно пункту 1 статьи 449 Гражданского кодекса Республики Беларусь в случае, если договором купли-продажи предусмотрена обязанность продавца передать покупателю определенный набор товаров в комплекте (комплект товаров), обязательство считается исполненным с момента передачи всех товаров, включенных в комплект.

Пункт 3 статьи 486 Гражданского кодекса Республики Беларусь содержит положение о том, что в случае, когда в договоре поставки предусмотрена поставка товаров отдельными частями, входящими в комплект, оплата товаров покупателем производится после отгрузки (выборки) последней части, входящей в комплект, если иное не установлено договором.

Соответственно, учитывая приведенные положения Договора о совокупном толковании с нормами Гражданского кодекса Республики Беларусь, оплата товара должна быть осуществлена в течение 13 месяцев после подписания актов сдачи-приемки всех восьми станций автоматического управления в эксплуатацию на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии.

Из материалов дела следует, что в эксплуатацию введены шесть станций автоматического управления из восьми.

Таким образом, установленный для оплаты товара 13 месячный срок, исчисляемый после подписания актов сдачи-приемки всех восьми станций автоматического управления в эксплуатацию на основании протоколов о распределении фактически полученной экономии, по состоянию на дату вынесения решения еще не истек.

На основании вышеизложенного состав суда не может согласиться с позицией истца по встречному иску о том, что окончание периода рассрочки приходится на 31 августа 2015 года.

На основании вышеизложенного состав суда отказывает истцу по встречному иску в удовлетворении требования о взыскании с ответчика по встречному иску основного долга в сумме 128 545,00 евро, поскольку истец по встречному иску не доказал наступление срока исполнения обязательства по оплате товара.

Требование истца по встречному иску о взыскании с ответчика по первоначальному иску предусмотренной пунктом 8.1 Договора пени вследствие просрочки оплаты поставленного товара также не подлежит удовлетворению в связи с недоказанностью просрочки оплаты.

В соответствии с пунктом 1 статьи 59 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП стороне, в пользу которой вынесено решение, состав суда присуждает с другой стороны все понесенные ею необходимые расходы по делу. Если иск удовлетворен частично, расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных требований, а ответчику – пропорционально той части исковых требований, в которой отказано.

Поскольку состав суда отказал в удовлетворении встречных исковых требований, то расходы истца по встречному иску по уплате арбитражного сбора не могут быть возложены на другую сторону.

Согласно части первой статьи 60 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП сторона, в пользу которой вынесено решение, может также требовать возложения на другую сторону понесенных ею разумных издержек, возникших в связи с арбитражным разбирательством, в частности расходов, связанных с защитой своих интересов через представителей.

Поскольку состав суда отказал в удовлетворении встречных исковых требований, то расходы истца по встречному иску, связанные с защитой интересов через представителя, не могут быть возложены на другую сторону.

Руководствуясь статьей 24 Закона Республики Беларусь «О международном арбитражном (третейском) суде», а также статьей 13 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП, состав суда обеспечил сторонам равные возможности для защиты своих прав.

На основании изложенного и в соответствии со статьями 311, 312, 314, 401, пунктом 1 статьи 449, пунктом 3 статьи 486 Гражданского кодекса Республики Беларусь, статьями 3, 22, 24, 36 и 40 Закона Республики Беларусь «О международном арбитражном (третейском) суде», а также статьями 2, 4, 13, 28, 38, 40, 59 и 60 Регламента Международного арбитражного суда при БелТПП состав суда

 

РЕШИЛ:

 

Первоначальный иск удовлетворить частично.

Взыскать в пользу акционерного общества «А» (Республика Беларусь) с акционерного общества «В» (Литовская Республика) неустойку в сумме 36 122,25 евро и расходы по уплате арбитражного сбора в сумме 1 912,1 евро, а всего – 38 034,35 (тридцать восемь тысяч тридцать четыре и тридцать пять сотых) евро.

Отказать акционерному обществу «А» (Республика Беларусь) в удовлетворении требования о взыскании с акционерного общества «В» (Литовская Республика) неустойки в сумме 128 685,75 (сто двадцать восемь тысяч шестьсот восемьдесят пять и семьдесят пять сотых) евро.

Отказать акционерному обществу «В» (Литовская Республика) в удовлетворении встречных исковых требований о взыскании с акционерного общества «А» (Республика Беларусь) основного долга в сумме 128 545,00 евро, пени за просрочку оплаты товара в сумме 65 931,88 евро и расходов по оплате юридической помощи в сумме 500,00 евро, а всего – 194 976,88 (сто девяносто четыре тысячи девятьсот семьдесят шесть и восемьдесят восемь сотых) евро.

Срок добровольного исполнения настоящего решения – 5 (пять) дней с момента его получения ответчиком по первоначальному иску.