 | Официальная правовая информация |
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Преступления против правосудия. Практика опротестования судебных решений
Обвиняемый не может быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 401 УК за дачу заведомо ложных показаний при рассмотрении уголовного дела, так как не является субъектом данного преступления.
По приговору суда Кобринского района от 20.04.2016, оставленному без изменения судами апелляционной и надзорной инстанций, К. оправдан по ч. 1 ст. 401 УК за отсутствием в его деянии состава преступления.
В протесте заместителя Генерального прокурора ставился вопрос об отмене состоявшихся судебных решений. В обоснование такой просьбы в протесте указывалось, что выводы об оправдании К. на том основании, что при рассмотрении дела в отношении З. о сбыте им К. психотропного вещества последний находился в статусе обвиняемого по рассматриваемому в отношении его судом уголовному делу по ч. 1 ст. 328 УК, а поэтому не мог быть допрошен в качестве свидетеля, являются необоснованными. К., ранее допрошенный и в качестве обвиняемого по делу, возбужденному в отношении его самого, и в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении З., изобличал последнего в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 328 УК, и эти изобличающие показания судом признаны достоверными доказательствами, положены в основу приговора суда от 17.03.2014 в отношении З.
Со ссылкой на ч. 1 ст. 60 УПК в протесте отмечалось, что К. обоснованно был признан свидетелем по возбужденному в отношении З. уголовному делу, допрошен органом предварительного расследования в указанном статусе и вызван в судебное разбирательство в качестве свидетеля для дачи показаний. Исчерпывающий перечень лиц, которых нельзя признать свидетелями по делу, закреплен в ч. 2 ст. 60 УПК. З. и К. совершили самостоятельные преступления, которые не образуют форму соучастия, поэтому К. правильно предупреждался об уголовной ответственности в соответствии со ст. 401 УК. К. были разъяснены его право давать показания или отказаться от дачи показаний, а также положения ст. 27 Конституции Республики Беларусь, однако последний, не воспользовавшись предусмотренным законом правом, дал в судебном заседании 09.01.2014 заведомо ложные показания с целью помочь З. избежать уголовной ответственности. Данные показания не являлись для К. линией защиты и не влияли на исход дела в отношении его самого. В ст. 43 УПК закреплены права обвиняемого, в том числе право на защиту лишь законными средствами и способами, к которым дача заведомо ложных показаний в отношении иного лица не относится.
Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда протест оставлен без удовлетворения. В обоснование такого решения в определении от 21.04.2017 указано следующее.
К. обвинялся в том, что 09.01.2014 он, будучи допрошенным в качестве свидетеля в судебном заседании суда Кобринского района по уголовному делу в отношении З., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных чч. 1 и 3 ст. 328 УК, и предупрежденным об уголовной ответственности по ст.ст. 401 и 402 УК, умышленно, из личной заинтересованности с целью помочь З. уйти от уголовной ответственности по эпизоду сбыта ему психотропных веществ дал заведомо ложные показания о том, что З. не сбывал ему 23.07.2013 психотропные вещества.
В силу ч. 1 ст. 401 УК уголовная ответственность наступает за заведомо ложное показание свидетеля в суде при рассмотрении уголовных дел.
Как следует из материалов дела, К. приговором суда Пружанского района от 28.01.2014 осужден по ч. 1 ст. 328 УК за незаконное без цели сбыта приобретение 23.07.2013 у лица, материалы в отношении которого выделены в отдельное производство, вещества растительного происхождения в количестве 1,76 г, в состав которого входит особо опасное психотропное вещество.
Приговором суда Кобринского района от 17.03.2014 З. был признан виновным в том, что он 23.07.2013 в том же месте незаконно сбыл К. не менее 1,76 г вещества растительного происхождения, в состав которого входит особо опасное психотропное вещество.
Достоверно установлено, что при названных обстоятельствах К. незаконно приобрел у З., а последний незаконно сбыл К. одно и то же вещество той же массой.
Следовательно, З. и К. хотя и совершили преступления не в соучастии, но каждый по своему уголовному делу обвинялись в преступлениях, которые взаимосвязаны друг с другом по предмету незаконного оборота.
Уголовные дела по обвинению нескольких лиц в совершении взаимосвязанных по предмету преступлений в соответствии с ч. 1 ст. 164 УПК могут быть соединены в одном производстве, что влечет нахождение таких лиц в этом производстве в статусе обвиняемых.
По состоянию на 09.01.2014, когда К. по уголовному делу в отношении З. допрашивался в качестве свидетеля в судебном заседании суда Кобринского района, он находился в статусе обвиняемого по уголовному делу в отношении его самого, приговор по которому, в том числе и по ч. 1 ст. 328 УК, был постановлен судом Пружанского района только 28.01.2014.
В этой связи необоснованными признаны доводы протеста о том, что показания К. в судебном заседании по уголовному делу в отношении З. не являлись для К. линией защиты и не влияли на исход дела в отношении его самого. Давая показания относительно обстоятельств незаконного сбыта ему психотропного вещества, К. тем самым давал показания и в отношении факта незаконного приобретения такого вещества, т.е. против себя самого.
Поскольку уголовные дела в отношении З. и К. были взаимосвязаны, на момент допроса в качестве свидетеля в ходе предварительного следствия и в судебном заседании 09.01.2014 по уголовному делу в отношении З. сам К. фактически являлся обвиняемым. Эта информация, о которой было известно органу уголовного преследования, влияла на определение процессуального статуса К. по делу З., так как они обвинялись в преступлениях, которые взаимосвязаны друг с другом по предмету незаконного оборота особо опасного психотропного вещества. Поэтому суд надзорной инстанции пришел к выводу о том, что доводы протеста об однозначно определенном статусе К. по делу З. в качестве свидетеля являются необоснованными.
В соответствии с п. 8 ч. 2 ст. 43 УПК обвиняемый имеет право давать показания или отказаться от дачи показаний.
Обвиняемый не может быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 401 УК за дачу заведомо ложных показаний при рассмотрении уголовного дела, так как не является субъектом данного преступления.
Исходя из изложенного привлечение К. к уголовной ответственности за заведомо ложное показание свидетеля в суде при рассмотрении уголовного дела исключается.
Законность установления превентивного надзора надлежащим образом не была проверена, в связи с чем выводы суда о наличии в действиях лица состава преступления, предусмотренного ст. 421 УК, признаны необоснованными.
Приговором суда Гомельского района от 11.11.2018 А. осужден по ст. 421 и ч. 2 ст. 205 УК.
Заместителем Генерального прокурора данное судебное решение опротестовано в надзорном порядке по следующим основаниям.
А. признан виновным в несоблюдении требований превентивного надзора без уважительных причин, совершенном лицом, за которым установлен превентивный надзор, которое дважды в течение года подвергалось административному взысканию за такие же нарушения.
Однако судом не проверены надлежащим образом законность и обоснованность установления в отношении А. превентивного надзора.
Из материалов дела усматривается, что превентивный надзор в отношении А. установлен постановлением суда Гомельского района от 02.11.2017 на основании п. 4 ч. 2 ст. 80 УК в связи с тем, что он трижды в течение года привлекался к административной ответственности за административные правонарушения, за которые предусмотрено административное взыскание в виде административного ареста, 26.05.2017 – по ст. 23.4 КоАП, 01.06.2017 – по ст. 17.1 КоАП, 18.10.2017 – по ст. 23.4 КоАП.
По постановлению судьи суда Гомельского района от 26.05.2017 А. признан виновным в том, что 19.04.2017, будучи надлежащим образом уведомленным о необходимости явки для участия в профилактическом мероприятии, без уважительной причины не прибыл в районный отдел внутренних дел, чем оказал неповиновение законным требованиям должностного лица государственного органа при исполнении им служебных полномочий.
Законом от 08.01.2018 № 95-З ст. 24.12 КоАП изложена в новой редакции: ее частью 2 установлена ответственность за неявку лица, отбывшего наказание и находящегося под профилактическим наблюдением, по вызову в орган внутренних дел. При этом санкция ч. 2 ст. 24.12 КоАП в новой редакции не содержит такого вида взыскания, как административный арест. Кроме того, данная норма является специальной по отношению к ст. 23.4 КоАП, в связи с чем содеянное А. образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 24.12 КоАП в редакции Закона от 08.01.2018 № 95-З.
Следовательно, А. не может считаться лицом, более двух раз в течение года привлекавшимся к административной ответственности за административные правонарушения, за которые предусмотрено административное взыскание в виде административного ареста.
В этой связи в протесте поставлен вопрос об отмене приговора в части осуждения А. по ст. 421 УК и прекращении производства по делу в данной части за отсутствием в деянии состава инкриминированного ему преступления.
Президиумом Гомельского областного суда 15.07.2019 протест удовлетворен.
Несоблюдение лицом указанных в ч. 7 ст. 80 УК обязанностей, которые, однако, не были возложены на него судом при установлении превентивного надзора, не может квалифицироваться как уклонение от превентивного надзора.
Приговором суда Лельчицкого района от 24.05.2018 В. осужден по ст. 422 УК.
В протесте заместителя Генерального прокурора ставился вопрос об отмене судебного решения ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильного применения уголовного закона.
По приговору В. признан виновным в выезде лица, за которым установлен превентивный надзор, за пределы района (города), совершенном с целью уклонения от превентивного надзора.
По смыслу закона установление превентивного надзора, определение системы ограничений, возложение на лицо обязанностей по соблюдению конкретных требований превентивного надзора отнесено исключительно к компетенции суда и осуществляется им на основании положений ст. 80 УК.
Из материалов дела усматривается, что В., в отношении которого постановлением суда Ленинского района г. Гродно от 14.01.2015 установлен превентивный надзор сроком на 24 месяца, 02.05.2015 выехал в Российскую Федерацию.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 422 УК, заключается в несоблюдении требований превентивного надзора, но только тех требований, обязанность по соблюдению которых возложена на осужденного при его установлении.
Согласно постановлению суда Ленинского района г. Гродно от 14.01.2015 при установлении превентивного надзора суд обязал В. не покидать свое жилище каждый день с 22 часов до 6 часов следующего дня; являться в орган внутренних дел для регистрации три раза в месяц; не посещать заведения, торгующие спиртными напитками на разлив.
Таким образом, вопреки прямому указанию закона при установлении превентивного надзора В. не был обязан судом соблюдать требования, определенные ч. 7 ст. 80 УК, а именно: прибыть в установленный срок к избранному месту жительства и зарегистрироваться в органе внутренних дел; уведомлять орган внутренних дел о перемене места работы и (или) жительства; выезжать за пределы района (города) по служебным и личным делам только с согласия органа внутренних дел.
Кроме того, на В. судом не возложена обязанность не выезжать за пределы Республики Беларусь (п. 4 ч. 8 ст. 80 УК).
Поскольку постановлением суда В. не установлен прямой запрет на выезд за пределы района (города) только с согласия органа внутренних дел и выезд за пределы Республики Беларусь, содеянное не является несоблюдением требований превентивного надзора.
Постановлением президиума Гомельского областного суда от 15.07.2019 приговор в отношении В. отменен с направлением дела на новое судебное рассмотрение.
Состав преступления, предусмотренный ст. 242 УК, является специальным по отношению к общему составу – неисполнение приговора, решения или иного судебного акта (ст. 423 УК).
Приговором суда Полоцкого района и г. Полоцка от 07.02.2017 Ч. осужден по ст. 242 и ст. 423 УК.
В протесте заместителя Генерального прокурора ставился вопрос об отмене состоявшегося судебного решения в части осуждения Ч. по ст. 423 УК.
Судом установлено, что Ч., являясь управляющим ООО «Ю», в период с 20.02.2015 по 16.07.2015, достоверно зная о наличии у предприятия кредиторской задолженности в крупном размере по вступившим в законную силу судебным постановлениям, умышленно уклонился от ее погашения в пользу ООО «П» на сумму 113 735 436 неденоминированных рублей, ООО «В» на сумму 136 788 344 неденоминированных рубля при наличии возможности выполнить обязанность. Данные действия осужденного получили юридическую оценку по ст. 242 УК.
Он же по ст. 423 УК признан виновным в том, что, достоверно зная об обязанности ООО «Ю» выплатить по судебным определениям в пользу ОАО «Л» 962 892 неденоминированных рубля, ОАО «В-м» 31 886 949 неденоминированных рублей, ООО «С» 9 119 511 неденоминированных рублей, ООО «П-г» 32 600 723 неденоминированных рубля, КУП «Ж» 3 415 407 неденоминированных рублей, ООО «Б» 24 361 167 неденоминированных рублей, умышленно не исполнил вступившие в законную силу судебные акты.
Тождественные действия осужденного в отношении двух кредиторов квалифицированы по ст. 242 УК, поскольку размер непогашенной задолженности составил более 250 базовых величин, а в отношении шести субъектов хозяйствования – по ст. 423 УК, так как размер задолженности, подлежащей взысканию по судебным постановлениям, не достиг крупного размера*.
______________________________
* Законом от 09.01.2019 № 171-З для преступлений против порядка осуществления экономической деятельности (глава 25 УК) произведена корректировка крупного и особо крупного размеров. Вместо ранее действовавших критериев крупного и особо крупного размеров – 250 и 1 000 базовых величин введены критерии – 1 000 и 2 000 базовых величин.
Состав преступления, предусмотренный ст. 242 УК, является специальным по отношению к общему составу – неисполнение приговора, решения или иного судебного акта (ст. 423 УК). По общему правилу конкуренция между нормами разрешается в пользу специального состава.
При этом уклонение от погашения кредиторской задолженности в размере до 250 базовых величин по вступившему в законную силу судебному решению – административное правонарушение, предусмотренное ст. 11.18 КоАП. Признаки правонарушения идентичным образом описаны в нормах КоАП и УК.
Непосредственным объектом как преступления, предусмотренного ст. 242 УК, так и правонарушения, предусмотренного ст. 11.18 КоАП, является установленный законом порядок погашения кредиторской задолженности, дополнительным объектом – интересы правосудия. Объектом общего состава преступления, предусмотренного ст. 423 УК, являются общественные отношения, обеспечивающие обязательность исполнения приговора, решения или иного судебного акта.
Таким образом, поскольку установлена специальная ответственность (административная и уголовная) за уклонение от погашения кредиторской задолженности, следуя общему принципу права о приоритете специальных норм (ст. 11.18 КоАП, ст. 242 УК) перед нормами общими (ст. 423 УК), уклонение от погашения кредиторской задолженности в размере, меньшем 250 базовых величин, должно влечь административную ответственность по ст. 11.18 КоАП.
При таких обстоятельствах состоявшееся по делу судебное решение в части осуждения Ч. по ст. 423 УК нельзя признать законным и обоснованным.
Постановлением президиума Витебского областного суда от 06.04.2018 протест удовлетворен. Приговор в части осуждения Ч. по ст. 423 УК отменен и производство по делу в данной части прекращено за отсутствием в деянии состава преступления.
Предусмотренные ст. 241 и ст. 423 УК составы преступлений являются смежными. При наличии смежных составов преступлений уголовно-правовая оценка должна осуществляться с учетом нормы, которая наиболее полно охватывает признаки совершенного преступления.
По приговору суда Первомайского района г. Витебска от 06.03.2017 Ч. осужден по ст.ст. 241, 423 УК.
В протесте заместителя Председателя Верховного Суда ставился вопрос об изменении состоявшегося судебного решения в связи с неправильной квалификацией действий осужденного по ст. 423 УК.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, удовлетворяя 19.06.2018 протест, указала следующее.
Как усматривается из материалов дела, Ч. являлся учредителем и собственником имущества УЧПП «А». Предприятие было неплатежеспособно, имело неустойчивое финансовое положение, не имело возможности погасить образовавшуюся кредиторскую задолженность по обязательным страховым платежам в Фонд социальной защиты населения, по государственной пошлине в районную инспекцию Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь, по договорным обязательствам. Кроме того, по вступившим в законную силу определению экономического суда Витебской области о судебном приказе от 19.06.2015 УЧПП «А» обязано уплатить в пользу ЧПТУП «М» 271,1 рубля, по судебному приказу от 11.08.2015 в пользу ООО «Б» 5 688,74 рубля, по определению экономического суда Витебской области от 27.10.2015 в пользу ОАО «М» – 684,81 рубля.
Судом установлено, что с целью препятствования возмещению убытков кредиторам и воспрепятствования исполнению указанных судебных актов Ч. 02.10.2015 зарегистрировал ЧТПУП «А Трейд», в котором являлся учредителем и директором. Он 31.10.2015 принял решение о предоставлении УЧПП «А» безвозмездной (спонсорской) помощи в адрес ЧТПУП «А Трейд» в виде основных средств в сумме 16 393,1 рубля и имущества стоимостью 2 176,86 рубля, чем причинил ущерб кредиторам на сумму 18 569 рублей.
Эти действия Ч. суд квалифицировал по ст. 241 и ст. 423 УК.
При этом имевшаяся задолженность перед кредиторами, которая взыскана по судебным актам, признана судом ущербом, причиненным по ст. 241 УК, а также образующим состав преступления, предусмотренный ст. 423 УК.
Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 423 УК, является порядок исполнения приговора, решения или иного судебного акта в сфере общественных отношений, связанных с отправлением правосудия, поддержанием авторитета судебной власти, как родового объекта данного посягательства. Это преступление является многообъектным – при уклонении от исполнения конкретного судебного акта лицо причиняет вред и иным общественным отношениям, на реализацию которых направлен судебный акт. Указанная черта данного посягательства неотъемлема от совершения деяния в виде уклонения или воспрепятствования исполнению судебного акта. Преступление, предусмотренное ст. 423 УК, не может образовывать идеальную совокупность с иными преступлениями, направленными на охрану общественных отношений, уже учтенных в качестве дополнительного объекта в составе этого преступления.
Предусмотренные ст. 241 и ст. 423 УК составы преступлений являются смежными. При наличии смежных составов преступлений уголовно-правовая оценка должна осуществляться с учетом нормы, которая наиболее полно охватывает признаки совершенного преступления.
В данном случае нет идеальной совокупности преступлений, поэтому действия Ч. следует квалифицировать только по ст. 241 УК и дополнительной квалификации по ст. 423 УК не требуется.
При таких обстоятельствах из приговора исключено указание об осуждении Ч. по ст. 423 УК.