 | Официальная правовая информация |
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
Преступления против общественного порядка и общественной нравственности. Практика опротестования судебных решений
Не могут быть квалифицированы как хулиганство причинение телесных повреждений, умышленное уничтожение или повреждение имущества, совершение иных действий, внешне сходных с хулиганством, если они имели место в семье, в жилище, в отношении родственников, знакомых, были вызваны личными неприязненными отношениями, неправильными действиями потерпевших и не были сопряжены с грубым нарушением общественного порядка и выражением явного неуважения к обществу.
Приговором суда Бобруйского района и г. Бобруйска от 14.04.2018 Н. оправдан по ч. 3 ст. 339 УК за отсутствием в деянии состава преступления.
В надзорном протесте прокурор Могилевской области поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение, считая, что оправдательный приговор вынесен ошибочно.
Президиум Могилевского областного суда 26.10.2018 оправдательный приговор оставил без изменения.
Н. обвинялся в том, что он 17.09.2017 умышленно, беспричинно, из хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, проявляя крайнюю наглость по отношению к другим гражданам, демонстрируя способность к бесчинству, стремясь проявить грубую силу и подавить волю потерпевшей, используя в качестве оружия для причинения телесных повреждений брючный ремень с металлической пряжкой и щетку с деревянным черенком, причинил Д. телесные повреждения, не повлекшие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, а также повредил ее имущество стоимостью 7,3 рубля.
Как разъяснено в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2005 № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве», необходимо отграничивать хулиганство от других преступлений в зависимости от содержания и направленности умысла виновного, мотивов, целей и обстоятельств совершенных им действий. Так, причинение телесных повреждений, умышленное уничтожение или повреждение имущества, совершение иных действий, внешне сходных с хулиганством, если они имели место в семье, в жилище, в отношении родственников, знакомых и были вызваны личными неприязненными отношениями, неправильными действиями потерпевших и т.п., не могут быть квалифицированы как хулиганство, при условии, что они не были сопряжены с заведомым для виновного грубым нарушением общественного порядка и выражением явного неуважения к обществу.
Анализ обстоятельств дела не дает оснований утверждать о направленности умысла обвиняемого при избиении Д. на грубое нарушение общественного порядка.
Из показаний обвиняемого, потерпевшей, а также допрошенных в судебном заседании свидетелей следует, что Н. состоял в фактических брачных отношениях с С., с которой потерпевшая Д. и ее семья была знакома около 10 лет.
С 15.09.2017 между С. и внучкой потерпевшей начал развиваться бытовой конфликт, обусловленный личными отношениями и обвинениями в распространении не соответствующих действительности сведений. В период с 15 по 17 сентября 2017 г. в конфликт, который заключался в обоюдных угрозах и оскорблениях при ежедневных встречах и телефонных разговорах, были вовлечены Н. с одной стороны и Д. с другой.
В рамках этой же конфликтной ситуации 17.09.2017 Н. пришел домой к Д., где из неприязни причинил ей телесные повреждения.
Как пояснила потерпевшая в ходе судебного следствия, 17.09.2017 Н. высказывал ей претензии по поводу того, что она накануне оскорбила его и С. Выгоняя его из своего дома, она махала деревянной тростью, один раз попав по нему. В ответ Н., отмахиваясь, сначала ударил ее ремнем, который держал в руке, а затем деревянным черенком щетки попал по руке и спине. В ходе ссоры он разбил окно в доме и сломал щетку. Считает, что все произошло в результате обоюдной неприязни и конфликта, виновницей которого являлась она.
При расследовании дела Д. отказалась писать заявление о привлечении Н. к уголовной ответственности, указав, что конфликт между ними был обоюдный, претензий к нему она не имеет.
Н. утверждал, что его действия обусловлены поведением потерпевшей, которая накануне оскорбляла беременную С., замахиваясь на нее деревянной тростью. Общественный порядок он не нарушал, так как в момент совершения инкриминированного деяния в пределах домовладения потерпевшей иных лиц не было.
С учетом изложенного вывод суда о том, что Н. не действовал беспричинно, и об отсутствии в связи с этим в его действиях хулиганского мотива является обоснованным. Доказательств, достаточных для вывода о наличии у обвиняемого умысла на нарушение общественного порядка, при досудебном производстве и в ходе судебного разбирательства не представлено.
Исключительный цинизм в составе хулиганства – это проявление в действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, крайне презрительного отношения к основным нравственным ценностям общества.
Приговором суда Советского района г. Минска от 11.01.2016 М. осужден по п. 7 ч. 2 ст. 147, ч. 2 ст. 339 УК.
Он признан виновным в умышленных действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся применением насилия, отличающихся по своему содержанию исключительным цинизмом, связанных с сопротивлением лицу, пресекающему хулиганские действия, совершенных повторно; в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, выразившегося в неизгладимом обезображении лица, из хулиганских побуждений.
В протесте прокурора города Минска предлагалось изменить приговор ввиду следующего.
При квалификации действий М. по ч. 2 ст. 339 УК по признаку исключительного цинизма судом не приняты во внимание разъяснения, содержащиеся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2005 № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве», согласно которым исключительный цинизм в составе хулиганства – это проявление в действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, крайне презрительного отношения к основным нравственным ценностям общества. Исключительным цинизмом, в частности, может быть признано проявление бесстыдства, издевательства над больными, престарелыми, лицами, находящимися в беспомощном состоянии, совершение хулиганских действий в условиях общественного или стихийного бедствия, надругательство над обычаями, традициями и т.п.
Вопреки указанным разъяснениям в приговоре не приведены доказательства и не содержатся выводы о том, что действия М. отличаются исключительным цинизмом, т.е. выражают крайне презрительное отношение к основным нравственным ценностям общества.
Фактический характер действий М., нанесшего из хулиганских побуждений потерпевшему Б., не являющемуся больным, престарелым или беспомощным, не менее 7 ударов руками и ногами по телу, свидетельствует о том, что данные действия охватывались признаком «применение насилия», в связи с чем дополнительной квалификации по признаку «отличающееся по своему содержанию исключительным цинизмом» не требовали.
Квалифицируя действия М. по ч. 2 ст. 339 УК по признаку «сопротивление лицу, пресекающему хулиганские действия», суд не учел разъяснения, содержащиеся в п. 11 названного постановления Пленума Верховного Суда, о том, что сопротивление, оказанное лицу, пресекающему хулиганские действия, не охватывается составом хулиганства лишь в случаях, когда в результате примененного при этом насилия совершается еще и другое, более тяжкое преступление.
Судом установлено, что М. из хулиганских побуждений причинил тяжкое телесное повреждение В., пресекавшему его хулиганские действия в отношении Б., за что М. обоснованно осужден по п. 7 ч. 2 ст. 147 УК.
Поскольку в результате сопротивления, оказанного осужденным В., последнему было причинено тяжкое телесное повреждение, т.е. совершено более тяжкое преступление, действия М. по ч. 2 ст. 339 УК по признаку «сопротивление лицу, пресекающему хулиганские действия» квалифицированы необоснованно.
При таких обстоятельствах постановлением президиума Минского городского суда от 12.04.2017 приговор в отношении М. изменен: из него исключены при осуждении М. по ч. 2 ст. 339 УК указание о признаках преступления «отличающиеся по своему содержанию исключительным цинизмом», «связанное с сопротивлением лицу, пресекающему хулиганские действия», а также указание об оказанном М. сопротивлении В. и о применении к последнему насилия.
Под угрозой применения оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, следует понимать реально выраженное намерение применить их, вызвавшее обоснованное опасение потерпевшего за жизнь или здоровье.
По приговору суда Железнодорожного района г. Гомеля от 28.02.2017 П. осужден по ч. 2 ст. 207, ч. 3 ст. 339 УК.
Он признан виновным в применении насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, с целью непосредственного завладения имуществом (разбое), совершенном повторно, и в умышленных действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся применением насилия и угрозой его применения, совершенных с применением оружия для причинения телесных повреждений, при отсутствии признаков более тяжкого преступления (особо злостном хулиганстве).
Приговором установлено, что преступные действия осужденным были совершены при следующих обстоятельствах.
П., действуя повторно, с целью завладения имуществом 23.10.2016 приставил к шее Д. нож и, угрожая применением насилия, потребовал от потерпевшего передачи имевшихся у него денежных средств, однако не получил их в связи с активным противодействием потерпевшего.
Он же 23.10.2016 совершил ряд хулиганских действий, объединенных единым умыслом. Так, зайдя в помещение пункта приема вторичного сырья, демонстрируя свое физическое превосходство, П. толкнул К., прижал ее рукой к стене и, удерживая в таком положении не менее пяти минут, приставил к шее потерпевшей нож, после чего способом, представляющим опасность для потерпевшей, применяя поражающие свойства ножа, являющегося оружием, высказал в адрес К. угрозы причинения телесных повреждений, которые она воспринимала как реальные и опасалась их осуществления. Продолжая свои действия, П. вышел из пункта приема сырья и начал приставать к гражданам, в том числе к Я., которого схватил за одежду и с использованием физической силы повалил на землю.
Виновность П. в совершении указанных преступных действий материалами дела доказана, фактические обстоятельства содеянного установлены правильно.
Вместе с тем в надзорном протесте заместителя Председателя Верховного Суда был поставлен вопрос об изменении судебного решения в части квалификации действий осужденного по следующим основаниям.
При описании преступных деяний, признанных доказанными, суд правильно указал о том, что П. угрожал потерпевшим ножом: Д. – с целью завладения имуществом, К. – из хулиганских побуждений. Суд пришел к выводу, что осужденный, выражая реальное намерение использовать нож, ограничился лишь его демонстрацией и действий, направленных на причинение телесных повреждений потерпевшим, не совершил.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда от 21.12.2001 № 15 «О применении судами уголовного законодательства по делам о хищениях имущества» и в пп. 13, 14 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2005 № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве», такие действия, совершенные с целью непосредственного завладения имуществом, подлежат квалификации по признаку угрозы применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, а при совершении их из хулиганских побуждений – по признаку угрозы применения оружия.
Квалификация в приговоре преступных действий П. по ч. 2 ст. 207 УК по признаку применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, и по ч. 3 ст. 339 УК по признаку применения оружия является неверной.
Президиумом Гомельского областного суда 11.12.2017 приговор изменен: указания при квалификации действий П. по ч. 2 ст. 207 УК о применении насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, при квалификации по ч. 3 ст. 339 УК о применении оружия заменены указанием при квалификации действий П. по ч. 2 ст. 207 УК об угрозе применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, при квалификации по ч. 3 ст. 339 УК – об угрозе применения оружия.
Для квалификации содеянного по ч. 3 ст. 339 УК оружие или другой предмет, используемый в качестве оружия, должен применяться виновным для причинения телесных повреждений.
Приговором суда Партизанского района г. Минска от 29.08.2014 С. осужден по ч. 3 ст. 339 УК.
В протесте прокурора города Минска, принесенном в президиум Минского городского суда, ставился вопрос об изменении приговора в связи с неправильным применением уголовного закона.
Выводы суда, изложенные в приговоре, о виновности С. в умышленных действиях, грубо нарушающих общественный порядок, выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся повреждением и уничтожением чужого имущества, совершенных с применением оружия, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, его действия неправильно квалифицированы по ч. 3 ст. 339 УК.
По смыслу диспозиции ч. 3 ст. 339 УК как особо злостное хулиганство могут быть квалифицированы действия виновного, предусмотренные чч. 1 или 2 этой статьи, совершенные с применением оружия, других предметов, используемых в качестве оружия для причинения телесных повреждений.
Судом установлено, что, производя выстрелы из пневматического пистолета по автомобилям, С. преследовал цель уничтожения и повреждения чужого имущества. События происходили в ночное время суток, в автомобилях, по которым С. производил выстрелы, либо в непосредственной близости от них лиц, которым могли быть причинены телесные повреждения, не имелось.
При указанных обстоятельствах президиум Минского городского суда 08.02.2017 приговор изменил: действия С. были переквалифицированы с ч. 3 ст. 339 УК на ч. 1 ст. 339 УК.
Для квалификации содеянного по ч. 3 ст. 339 УК по признаку применения оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, необходимо наличие в действиях виновного умысла на причинение вреда с его помощью.
Приговором суда Ленинского района г. Гродно от 20.05.2015 К. и Ж. осуждены по ч. 3 ст. 339 УК.
Они признаны виновными в том, что вблизи игрового клуба, действуя группой лиц по предварительному сговору, грубо нарушая общественный порядок и проявляя явное неуважение к обществу, игнорируя нормы морали и нравственности, проявляя грубую силу, подвергли избиению Ц., нанеся не менее 15 ударов по голове и иным частям тела, после чего Ж., продолжая свои преступные действия, нанес Ц. не менее 2 ударов металлической урной, используемой в качестве оружия для причинения телесных повреждений.
В надзорном протесте прокурор Гродненской области поставил вопрос об изменении приговора, указав следующее.
В соответствии с пп. 9, 13 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2005 № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве» хулиганство признается совершенным группой лиц, если в его совершении принимали участие несколько лиц в качестве соисполнителей. Как соисполнительство квалифицируется согласованное и объединенное единым умыслом выполнение участниками группы различных хулиганских действий, которые в своей совокупности образуют все признаки объективной стороны данного состава преступления.
Для квалификации содеянного по ч. 3 ст. 339 УК по признаку применения оружия или других предметов, используемых в качестве оружия, необходимо наличие в действиях виновного умысла на причинение вреда с его помощью.
В ходе судебного следствия установлено, что К. и Ж. из хулиганских побуждений, используя малозначительный повод, подвергли избиению потерпевшего Ц.
Из показаний потерпевшего следует, что перед входом в игровой клуб он был избит осужденными, которые наносили ему удары руками и ногами по различным частям тела. Он также указал, что ему были нанесены удары по голове каким-то предметом.
Свидетель Я. подтвердила, что К. и Ж. совместно подвергли избиению потерпевшего, нанося удары руками и ногами по спине и голове, а Ж., кроме того, нанес Ц. удары мусорной урной по голове.
Из показаний осужденного Ж. следует, что удары урной он наносил уже после того, как К. прекратил свои преступные действия и участия в драке не принимал, а таковая происходила только между ним и Ц. Указанные доводы приводились Ж. и в ходе предварительного следствия.
К. также утверждал, что в тот момент, когда Ж. наносил потерпевшему удары урной, он участия в конфликте уже не принимал.
Эти же обстоятельства подтверждаются исследованной в судебном заседании видеозаписью камер наружного наблюдения.
Соответственно в ходе судебного заседания не установлено, что К. при использовании Ж. мусорной урны в качестве оружия для причинения телесных повреждений потерпевшему продолжал избиение последнего.
При таких обстоятельствах вывод суда о совершении К. особо злостного хулиганства в группе с Ж. не подтвержден материалами дела.
Поскольку применение Ж. предмета для причинения потерпевшему телесных повреждений не охватывалось умыслом К., действия последнего подлежали правовой оценки по ч. 2 ст. 339 УК как умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, сопровождающиеся применением насилия, совершенные повторно, группой лиц (злостное хулиганство).
Постановлением президиума Гродненского областного суда от 12.01.2017 приговор изменен: действия К. переквалифицированы с ч. 3 ст. 339 УК на ч. 2 ст. 339 УК.
Использование в процессе хулиганских действий животного для причинения телесных повреждений не влечет квалификацию действий виновного как особо злостное хулиганство.
По приговору суда Бобруйского района и г. Бобруйска от 29.04.2017 Ф. осужден по ч. 3 ст. 339 УК.
Он признан виновным в особо злостном хулиганстве, выразившемся в том, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения на улице в г. Бобруйске, действуя повторно, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, применил насилие к ранее незнакомому М., схватив его руками за одежду, ударив кулаком в лицо и повалив на землю. После этого, взяв во дворе дома свою собаку породы немецкая овчарка и используя ее в качестве оружия для причинения телесных повреждений, толкнул К., от чего она упала на землю, и натравил на нее собаку, вследствие чего собака не менее 4 раз укусила ее за ноги, причинив физическую боль. Кроме того, Ф. натравил собаку на М., в результате чего собака не менее 4 раз укусила его за левое плечо и левую руку, причинив легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья, и повредила одежду потерпевшего.
В протесте заместителя Председателя Верховного Суда ставился вопрос об изменении приговора ввиду неправильного применения уголовного закона.
Виновность Ф. в совершении хулиганских действий доказана. Фактические обстоятельства преступления судом установлены правильно. Вместе с тем юридическая квалификация действий осужденного по ч. 3 ст. 339 УК является ошибочной.
По смыслу закона и согласно разъяснениям, содержащимся в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда от 24.03.2005 № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве», под применением оружия следует понимать использование или попытку использования его поражающих свойств в соответствии с конструктивным предназначением.
При этом к оружию относятся все его виды, которые названы в Законе Республики Беларусь от 13.11.2001 «Об оружии».
К другим предметам, используемым в качестве оружия, следует относить предметы, поражающие свойства которых умышленно использовались виновным способом, представляющим опасность для окружающих.
Как установлено судом, Ф. при совершении хулиганства использовал собаку, которой давал команды, и та укусила вначале потерпевшую К., а затем – М.
Признавая собаку предметом, используемым в качестве оружия, суд не учел, что собака как живой, одушевленный объект природы не обладает какими-либо конструктивными приспособлениями поражающего свойства и не является предметом, используемым в качестве оружия, применительно к диспозиции ч. 3 ст. 339 УК.
Несмотря на то, что собака в данном конкретном случае была обучена на выполнение команд, относилась к породе немецкая овчарка, внесенной в Перечень потенциально опасных собак, утвержденный постановлением Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь от 12.12.2001 № 40, отнесение ее к предмету, используемому в качестве оружия, является расширительным толкованием закона и не может считаться правильным.
В данном случае действия Ф. следовало расценивать как злостное хулиганство, т.е. умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, сопровождающиеся применением насилия и повреждением чужого имущества, совершенные повторно.
Постановлением президиума Могилевского областного суда от 27.10.2017 приговор изменен: действия Ф. переквалифицированы с ч. 3 ст. 339 УК на ч. 2 ст. 339 УК.