 | Официальная правовая информация |
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
О судебной практике по делам об умышленном причинении тяжкого телесного повреждения (ст. 147 УК)
Данные судебной статистики свидетельствуют, что число лиц, осужденных за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, за 2002–2004 гг. увеличилось на 34 % (2002 год – 1463, 2004 год – 1961). В общем же количестве осужденных в республике за указанный период удельный вес лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ст. 147 УК, практически не изменился и составил по указанным годам соответственно 2,7 %, 2,6 % и 2,7 %.
Согласно статистическим данным, среди осужденных по ст. 147 УК более половины составляют лица, привлеченные к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 147 УК (в 2002 году – 59,4 %, в 2003 – 59,6 %, в 2004 – 57,9 %).
По изученным делам в подавляющем большинстве случаев (93 %) причиненные повреждения отнесены к категории тяжких телесных по признаку опасности для жизни, более половины преступлений совершены с применением ножа – 52,6 % дел.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что потерпевшими по многим изученным делам явились знакомые (44,8 %), супруги (26,3 %) и родственники (14 %) лиц, виновных в умышленном причинении тяжких телесных повреждений.
Совершили преступление в состоянии алкогольного опьянения 85,3 % осужденных.
Понятие «тяжкое телесное повреждение» характеризуется рядом признаков, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 147 УК, перечень которых является исчерпывающим и не подлежащим расширительному толкованию. Наличие хотя бы одного из них служит основанием для признания причиненных потерпевшему телесных повреждений тяжкими.
При установлении нескольких признаков, характеризующих причиненное телесное повреждение как тяжкое, все они должны быть указаны в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого и в приговоре суда. На практике органы уголовного преследования или суд, применяя какой-либо из указанных признаков при квалификации преступных действий виновного лица, руководствуются заключением судебно-медицинской экспертизы о характере и тяжести телесных повреждений, назначение и проведение которой в соответствии с п. 1 ст. 228 УПК обязательно.
Эксперты, в свою очередь, при анализе этих признаков должны руководствоваться положениями Правил судебно-медицинской экспертизы характера и тяжести телесных повреждений в Республике Беларусь (далее – Правила), утвержденных приказом Белорусской государственной службы судебно-медицинской экспертизы от 1 июля 1999 г. № 38-с.
Обобщение практики показало, что некоторые заключения судебно-медицинских экспертов являются неполными, необоснованными, вызывают сомнения в правильности изложенных в них выводов. Не все суды по таким делам используют предоставленные им уголовно-процессуальным законом возможности для устранения возникших неясностей и противоречий, что влечет отмену постановленных приговоров.
По приговору суда Осиповичского района, оставленному без изменения кассационной инстанцией, Б. признан виновным в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, опасных для жизни, способом, носящим характер истязания, повлекшем по неосторожности смерть Р.
Как видно из материалов дела, судом в приговоре не было устранено противоречие, возникшее между показаниями участников процесса и заключением судебно-медицинского эксперта, по поводу момента совершения общественно опасного деяния. Данное заключение вызывает сомнение в своей достоверности и научной обоснованности, что подтверждается также полученным Верховным Судом консультативным заключением Главного управления судебно-медицинских экспертиз.
Суд указал, что телесные повреждения, выявленные у потерпевшей, являются тяжкими по признаку опасности для жизни. Однако в судебно-медицинском заключении не сказано, по какому из признаков тяжких телесных повреждений, перечисленных в Правилах, повреждения на трупе Р. классифицированы данным образом. Поэтому вывод суда об отнесении повреждений к категории тяжких телесных по признаку опасности для жизни нельзя признать основанным на доказательствах, исследованных в судебном заседании.
Заместитель Председателя Верховного Суда принес протест в президиум Могилевского областного суда, указав, что приговор и кассационное определение подлежат отмене в связи с односторонностью и неполнотой судебного следствия, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.
Неизгладимое обезображение лица или шеи как тяжкое телесное повреждение характеризуется тем, что лицу или шее потерпевшего в результате нанесенных повреждений придается безобразный, отталкивающий вид и, кроме того, эти повреждения являются неизгладимыми.
Понятие «неизгладимость» телесных повреждений лица или шеи – медицинское и определяется судебно-медицинским экспертом. Согласно п. 13 Правил неизгладимым обезображением лица или шеи является такое обезображение, которое не может быть исправлено обычными методами лечения.
Под изгладимостью повреждения следует понимать значительное уменьшение выраженности патологических изменений с течением времени или под влиянием нехирургических средств без оперативного вмешательства (косметической операции). В ином случае оно считается неизгладимым.
Обезображение лица или шеи может выражаться: в нарушении симметрии лица, мимики; в открытых линейных рубцах на лице или шее; в отделении частей лица (носа, губы, уха); в других изъянах лица или шеи, производящих отталкивающее впечатление.
Обезображение лица или шеи – юридическое понятие; вопрос о его наличии у потерпевшего (с учетом судебно-медицинского заключения о неизгладимости телесных повреждений) решается только органом уголовного преследования и судом на основании сложившихся в обществе эстетических представлений. При этом следует иметь в виду, что расширительное толкование понятия «обезображение» недопустимо.
Некоторые суды, несмотря на наличие судебно-медицинского заключения о неизгладимости нанесенных потерпевшему телесных повреждений, не признавали их обезображивающими, упуская из виду то обстоятельство, что возможность скрыть такие повреждения предметами одежды, прической или иными способами не должна влиять на решение данного вопроса.
Г., будучи в состоянии алкогольного опьянения, совместно с Д. из хулиганских побуждений стал избивать находившуюся возле его машины М., нанося ей множественные удары кулаками по голове и туловищу, а также металлической пластиной по лицу и ногам. В результате, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, ей нанесены менее тяжкие телесные повреждения. После заживления ушибленных ран на голове потерпевшей образовались рубцы, которые экспертом были признаны неизгладимыми.
Орган предварительного расследования и государственный обвинитель в судебном заседании квалифицировали действия обвиняемых по пп. 7, 9 ч. 2 ст. 147 УК, отнеся причиненные ими телесные повреждения к категории тяжких по признаку неизгладимого обезображения лица потерпевшей.
Суд Советского района г. Гомеля необоснованно переквалифицировал содеянное на ч. 3 ст. 339 УК, указав при этом в приговоре, что образовавшиеся рубцы на лице потерпевшей не придают безобразного отталкивающего вида, так как практически все они находятся в области лба и закрываются волосами.
Часть 1 ст. 147 УК. Данная часть содержит основной состав умышленного причинения тяжкого телесного повреждения, совершенного без квалифицирующих признаков, указанных в чч. 2 и 3 данной статьи, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст.ст. 150–152 УК.
Обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 147 УК, является умышленная вина. Отсутствие у обвиняемого прямого или косвенного умысла на причинение потерпевшему тяжкого телесного повреждения влечет иную квалификацию его общественно опасных действий.
Органом предварительного расследования Л. обвинялась в том, что в ходе ссоры умышленно нанесла Е. один удар в лицо стеклянной банкой, причинив ему телесные повреждения в виде проникающего роговично-склерального ранения левого глаза тяжелой степени, относящиеся к тяжким телесным, то есть совершила преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 147 УК.
При рассмотрении дела в суде было установлено, что у обвиняемой возникла ссора с ее сожителем Е., в процессе которой потерпевший стал толкать ее. Л. схватила со стола пустую стеклянную банку с надетой на нее полиэтиленовой крышкой и махнула ею в сторону сожителя. Поскольку крышка была надета не полностью, банка сорвалась и попала Е. в область левого глаза.
Таким образом, Л., совершая движение рукой с банкой в направлении потерпевшего, не предвидела возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла их предвидеть.
Государственный обвинитель в судебном заседании отказался от обвинения по ч. 1 ст. 147 УК и квалифицировал ее преступные действия как причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения по неосторожности (ст. 155 УК).
По приговору суда Кобринского района Л. обоснованно осуждена по ст. 155 УК.
Как показало изучение дел, в большинстве случаев умысел осужденных носит неопределенный, неконкретизированный характер. Иными словами, виновное лицо осознает, что своими преступными действиями причиняет вред здоровью потерпевшего, но в силу объективных обстоятельств не может мысленно определить размер этого вреда, однако желает или сознательно допускает его причинение. Зачастую в процессе осуществления преступных намерений потерпевшему причиняется не одно, а совокупность телесных повреждений различной степени тяжести, в том числе не относящихся к категории тяжких.
В случаях когда в результате умышленных действий виновного потерпевшему, помимо тяжкого телесного повреждения, причинены телесные повреждения и иной тяжести, дополнительной квалификации содеянного по соответствующим статьям УК, предусматривающим ответственность за причинение телесных повреждений меньшей тяжести, не требуется. При этом все причиненные потерпевшему телесные повреждения должны быть указаны в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого и в приговоре суда. Однако некоторые суды при таких обстоятельствах допускают ошибки при квалификации совершенного общественно опасного деяния.
Органом уголовного преследования В. обвинялся в том, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, нанес своей жене В-ой два удара ножом в область живота.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у В-ой имелось колото-резаное ранение передней брюшной стенки, проникающее в брюшную полость с поверхностным повреждением передней стенки желудка, осложнившееся внутрибрюшным кровотечением, что относится к категории тяжких телесных повреждений по признаку опасности для жизни. Кроме того, у нее была рана мягких тканей передней брюшной стенки, не проникающая в брюшную полость, относящаяся к категории легких телесных повреждений, повлекшая за собой кратковременное расстройство здоровья.
Рассмотрев данное дело, суд Добрушского района указал в приговоре, что следствием в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого не дана правовая оценка действиям В., выразившимся в причинении потерпевшей легких телесных повреждений, повлекших за собой кратковременное расстройство здоровья, и необоснованно исключил данный эпизод из обвинения, как относящийся к категории дел частного обвинения, по которому нет заявления потерпевшей.
Одним из обстоятельств, подлежащих тщательному выяснению при рассмотрении дел указанной категории, является наличие причинной связи между деянием виновного лица и наступившими последствиями в виде тяжкого телесного повреждения. Судебная практика свидетельствует о допускаемых ошибках. Так, заместителем Председателя Верховного Суда принесен протест на приговор суда Кобринского района в отношении Т., признанного виновным в том, что ударил ногой в область голени потерпевшей, в результате чего последняя упала и при падении получила тяжкое телесное повреждение в виде чрезвертельного перелома шейки бедра. Однако суд не выяснил вопрос о наличии причинной связи между действием осужденного и тяжким телесным повреждением, не дал оценки заключению судебно-медицинского эксперта, согласно которому тяжкое телесное повреждение у потерпевшей наступило при падении, а от нанесенного удара даже не зафиксированы на ноге какие-либо повреждения. В протесте ставится вопрос о переквалификации деяния на ст. 155 УК.
В практике возник вопрос о форме умысла при покушении на умышленное причинение тяжкого телесного повреждения.
Покушение на причинение тяжкого телесного повреждения возможно только с прямым умыслом, когда виновный сознавал общественную опасность своего деяния, предвидел и желал наступления таких последствий, которые указаны в ч. 1 ст. 147 УК (причинение опасного для жизни потерпевшего повреждения, лишение зрения, речи, слуха или какого-либо органа, прерывание беременности, обезображение лица или шеи и т.п.), но эти последствия не наступили по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления потерпевшего, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).
При доказанности покушения на умышленное причинение тяжкого телесного повреждения дополнительной квалификации действий виновного по результатам фактически причиненного потерпевшему телесного повреждения меньшей степени тяжести не требуется.
Диспозиция ч. 2 ст. 147 УК претерпела наиболее существенные изменения по сравнению с аналогичной нормой УК 1960 года.
Законодатель, дополнив данный состав преступления целым рядом квалифицирующих признаков, поместил их в ч. 2 ст. 147 УК. В итоге ее конструкция стала аналогичной ч. 2 ст. 139 УК. Поэтому разъяснения по соответствующим признакам, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда от 17 декабря 2002 г. № 9 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)», во многом применимы и к уголовным делам об умышленном причинении тяжкого телесного повреждения. В то же время судам следует иметь в виду и имеющиеся отличия в силу отличий диспозиций ст. 147 и ст. 139 УК.
Пункт 1 ч. 2 ст. 147 УК. Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, совершенное в отношении лица, заведомо малолетнего, престарелого или находящегося в беспомощном состоянии, является новым квалифицированным составом преступления.
Под малолетним понимается лицо, которое на день совершения преступления не достигло возраста четырнадцати лет (ч. 7 ст. 4 УК).
Престарелым является лицо, которое на день совершения преступления достигло возраста семидесяти лет (ч. 9 ст. 4 УК).
Совершенное преступление квалифицируется по п. 1 ч. 2 ст. 147 УК при условии, что обвиняемый заведомо знал о нахождении потерпевшего в беспомощном состоянии либо о его малолетнем или престарелом возрасте.
Изучение дел показало, что в ряде случаев органы уголовного преследования необоснованно не вменяют данный признак в обвинение лицам, которые совершили противоправные действия в отношении престарелых потерпевших и были заведомо осведомлены об их возрасте.
Ш., будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе возникшей на почве личных неприязненных отношений ссоры со своей свекровью Ш-ой, 1930 года рождения, умышленно причинила ей телесные повреждения в виде тупой травмы головы и грудной клетки, от которых по неосторожности наступила смерть потерпевшей.
На момент совершения преступления Ш-ой исполнилось 74 года. Обвиняемая являлась ее невесткой, в течение длительного времени проживала совместно с потерпевшей, поэтому не могла не быть осведомленной о ее престарелом возрасте. Однако ни орган предварительного расследования (отдел предварительного расследования Гомельского РОВД), ни государственный обвинитель в судебном заседании (прокуратура Гомельского района) не признали в действиях Ш. наличия данного отягчающего обстоятельства.
Согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда от 17 декабря 2002 г. № 9 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)» под беспомощным состоянием следует понимать такое состояние, которое лишает потерпевшего возможности в силу его физического или психического состояния оказать преступнику активное сопротивление, уклониться от посягательства или иным образом ему противостоять.
Изучение свидетельствует, что у органов уголовного преследования и судов отсутствует единое понимание этого понятия.
Органом предварительного расследования О. обвинялся в том, что, будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры с Н. умышленно избил его, нанеся удар кулаком в область лица, от чего Н. упал и потерял сознание, а затем ударил коленом в голову, причинив ему телесные повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы, относящиеся к тяжким телесным по признаку опасности для жизни.
Преступные действия О. были квалифицированы по п. 1 ч. 2 ст. 147 УК, как умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, совершенное в отношении лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии.
При рассмотрении данного дела в суде Лунинецкого района государственный обвинитель просил переквалифицировать действия обвиняемого на ч. 1 ст. 147 УК. Суд согласился с данной квалификацией, указав, что телесные повреждения потерпевшему были причинены в ходе обоюдной ссоры, при этом до избиения Н. не находился в беспомощном состоянии.
Позицию суда следует признать правильной, поскольку в случае, когда потерпевший приведен в беспомощное состояние виновным лицом в процессе осуществления его преступных намерений, общественно опасные действия обвиняемого не могут квалифицироваться по п. 1 ч. 2 ст. 147 УК.
Пункт 3 ч. 2 ст. 147 УК. Для квалификации преступления по п. 3 ч. 2 ст. 147 УК решающее значение имеет способ причинения тяжкого телесного повреждения – носящий характер мучения или истязания.
Согласно п. 23 Правил под мучениями понимаются действия, причиняющие страдания путем длительного лишения пищи или тепла либо помещения или оставления жертвы во вредных для здоровья условиях и другие сходные действия.
Истязания – действия, связанные с многократным или длительным причинением боли, в том числе систематическое нанесение побоев – щипание, сечение, причинение множественных, но небольших повреждений тупыми или остро-колющими предметами, воздействие термических факторов и иные аналогичные действия.
Решение вопроса о том, совершено ли данное преступление способом, носящим характер мучения или истязания, относится к компетенции органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
По изученным делам в подавляющем большинстве случаев обвинение и суд мотивировали квалификацию преступных действий виновных лиц по п. 3 ч. 2 ст. 147 УК большим количеством нанесенных ударов.
Б. после совместного распития спиртных напитков, находясь в доме С., на почве ревности умышленно избил последнего руками и металлической палкой, нанеся не менее 32 ударов в область головы, туловища, верхних и нижних конечностей. В результате С. была причинена черепно-мозговая травма, от которой он скончался.
Суд Чечерского района признал Б. виновным в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения по признаку опасности для жизни способом, носящим характер истязания, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.
Вместе с тем этот же суд осудил П. за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, опасного для жизни, совершенное способом, носящим характер истязания, за то, что он, будучи в состоянии алкогольного опьянения, ножом умышленно нанес Л. не менее шести ударов в область грудной клетки и других частей тела. Однако нанесение такого количества ударов нельзя признать причинением множественных телесных повреждений и считать это основанием для вменения данного отягчающего обстоятельства.
Некоторые суды в качестве критерия для определения наличия или отсутствия в действиях виновных лиц этого отягчающего обстоятельства используют продолжительность совершения противоправного деяния.
Орган предварительного расследования предъявил Г. обвинение, поддержанное государственным обвинителем в судебном заседании, в том, что он, находясь в состоянии алкогольного опьянения, причиняя особые страдания В., умышленно нанес ему не менее 14 ударов ножом, а также множественные удары руками и ногами по лицу и туловищу, причинив многочисленные телесные повреждения, относящиеся к категории тяжких телесных по признаку опасности для жизни, то есть совершил умышленное причинение тяжкого телесного повреждения способом, носящим характер мучения и истязания.
Исследовав и оценив все представленные в ходе судебного разбирательства доказательства, суд Кобринского района обоснованно исключил из обвинения Г. квалифицирующий признак «причинение тяжкого телесного повреждения способом, носящим характер мучения или истязания», так как, несмотря на множественность повреждений, все они были причинены потерпевшему в короткий промежуток времени.
Судам следует иметь в виду, что в отличие от особой жестокости (п. 6 ч. 2 ст. 139 УК), которая может выражаться и в совершении убийства потерпевшего в присутствии близких ему лиц, предусмотренный п. 3 ч. 2 ст. 147 УК способ умышленного причинения тяжкого телесного повреждения выражается только в самом деянии, носящем характер мучения или истязания, причиняющем потерпевшему страдания либо многократное или длительное причинение боли.
Пункт 7 ч. 2 ст. 147 УК. По данной норме квалифицируется умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, совершенное из хулиганских побуждений. Под хулиганскими побуждениями понимаются мотивы, выражающие стремление виновного лица проявить явное неуважение к обществу и продемонстрировать пренебрежение к общепринятым правилам общежития (ч. 11 ст. 4 УК).
Неустановление мотивов причинения тяжкого телесного повреждения не является основанием для квалификации преступления как совершенного из хулиганских побуждений. Поэтому для квалификации умышленного причинения тяжкого телесного повреждения по данному признаку необходимо установить наличие хулиганского мотива, определяющего поведение виновного лица при совершении данного преступления.
Как показало изучение дел, на практике иногда допускаются ошибки при отграничении хулиганских побуждений от других, например личных, мотивов.
По приговору суда Ленинского района г. Гродно, оставленному без изменения кассационной инстанцией, С. осужден по п. 7 ч. 2 ст. 147 УК. Он признан виновным в том, что возле кафе из хулиганских побуждений нанес потерпевшему Х. удар ножом в брюшную полость, причинив ему тяжкие телесные повреждения по признаку опасности для жизни.
Заместитель Председателя Верховного Суда принес протест в президиум Гродненского областного суда, в котором указал, что состоявшиеся по делу судебные решения подлежат изменению исходя из следующего.
Факт нанесения С. ножевого ранения потерпевшему и причинения телесных повреждений, относящихся к категории тяжких, подтвержден приведенными в приговоре доказательствами. Вместе с тем вывод суда о том, что осужденный действовал при этом из хулиганских побуждений, не основан на материалах дела.
Как видно из показаний свидетелей – посетителей бара и бармена, С. первым пришел в бар и с разрешения бармена занял свободный столик. Позже за указанный столик села компания посторонних лиц, среди которых находился и Х. В ходе конфликта на почве выяснения права на столик, его участниками допускались взаимные словесные оскорбления. При этом С. обращался к бармену за помощью, чтобы освободить столик.
Из показаний последней также видно, что она просила потерпевшего и его знакомых освободить столик, так как он уже был занят С.
Следовательно, к моменту выхода С. и Х. из кафе на улицу между ними возникли неприязненные отношения, которые и явились причиной совершения осужденным данного преступления.
Общественно опасное деяние было совершено не в кафе, а на улице, в темное время суток, в отсутствие посторонних лиц.
Изложенное свидетельствует о том, что вывод суда о наличии в действиях С. хулиганского мотива является ошибочным и они подлежат переквалификации с п. 7 ч. 2 ст. 147 УК на ч. 1 ст. 147 УК, как умышленное причинение тяжкого телесного повреждения по признаку опасности для жизни.
Согласно п. 17 постановления Пленума Верховного Суда от 24 марта 2005 г. № 1 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве» умышленное причинение тяжкого телесного повреждения из хулиганских побуждений не требует дополнительной квалификации по ст. 339 УК. Ответственность за содеянное должна наступать по совокупности преступлений, если, помимо названных деяний, виновным совершены иные действия, обладающие признаками уголовно наказуемого хулиганства. Некоторые суды не учитывают данное разъяснение.
К., будучи в состоянии алкогольного опьянения, во дворе жилого дома из хулиганских побуждений нанес один удар А. в область лица, после чего тот упал на землю. Продолжая свои преступные действия, К. нанес потерпевшему не менее десяти ударов деревянной палкой по различным частям тела, причинив ему телесные повреждения, относящиеся к категории тяжких по признаку опасности для жизни.
По приговору суда Новобелицкого района г. Гомеля К. признан виновным в умышленных действиях, грубо нарушающих общественный порядок и выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся применением насилия, совершенных с применением предметов, используемых в качестве оружия, а также в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, опасного для жизни, совершенном из хулиганских побуждений, и осужден по ч. 3 ст. 339 и п. 7 ч. 2 ст. 147 УК.
Правильно установив фактические обстоятельства совершенного общественно опасного деяния, суд дал ему неверную юридическую оценку.
Как видно из обвинения, предъявленного К. и признанного доказанным судом, одни и те же противоправные действия осужденного квалифицированы дважды: по ч. 3 ст. 339 и п. 7 ч. 2 ст. 147 УК, что неправильно. Квалификация действий осужденного по ч. 3 ст. 339 УК является излишней, поскольку умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, совершенное из хулиганских побуждений, не образует идеальной совокупности.
Заместителем Председателя Верховного Суда в президиум Гомельского областного суда принесен протест об изменении приговора суда первой инстанции – исключении из него указания об осуждении К. по ч. 3 ст. 339 УК.
Часть 3 ст. 147 УК. Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения (в том числе при наличии отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 147 УК) квалифицируется по ч. 3 ст. 147 УК, если оно совершено повторно, либо в отношении двух или более лиц, либо повлекло по неосторожности смерть потерпевшего.
Обобщение судебной практики показало, что не все суды в соответствии с законом трактуют понятие «повторность», что влечет неверную квалификацию общественно опасных действий виновных лиц.
По приговору суда Пружанского района К. признан виновным в том, что, будучи ранее судимым за покушение на убийство (судимость не снята и не погашена), повторно, умышленно, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры, переросшей в драку, причинил К-ку телесное повреждение, относящееся к категории тяжких телесных по признаку опасности для жизни.
Заместитель Председателя Верховного Суда принес протест в президиум Брестского областного суда, в котором указал, что приговор подлежит изменению, поскольку, правильно установив фактические обстоятельства совершенного осужденным деяния, суд первой инстанции дал ему неверную юридическую оценку. Так, сделав обоснованный вывод о виновности осужденного в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения К-ку, суд неправильно квалифицировал действия К. как совершенные повторно.
В соответствии с ст. 41 УК повторностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной и той же статьей Особенной части настоящего Кодекса. Совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями настоящего Кодекса, может быть признано повторностью только в случаях, специально указанных в Особенной части настоящего Кодекса.
К. признан виновным в совершении только одного преступления, предусмотренного ст. 147 УК, – в отношении К-ка. Ранее по ст. 147 УК (либо по ст. 106 УК 1960 года) он не осуждался.
Диспозиция ч. 3 ст. 147 УК не предусматривает прежнее осуждение лица по ст. 139 УК (либо по ст.ст. 100, 101 УК 1960 года) в качестве признака, дающего основание для признания умышленного причинения тяжкого телесного повреждения совершенным повторно. При таких обстоятельствах оснований для квалификации совершенного К. преступления по ч. 3 ст. 147 УК у суда не имелось.
Иногда при квалификации преступных действий виновных лиц возникают затруднения при отграничении умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 3 ст. 147 УК), и причинения смерти по неосторожности (ст. 144 УК). Оба состава преступления характеризуются неосторожной формой вины по отношению к общественно опасным последствиям в виде смерти потерпевшего. Однако в первом случае умысел направлен на причинение тяжкого телесного повреждения, а во втором – на причинение любого другого телесного повреждения меньшей степени тяжести. Поэтому для квалификации общественно опасного деяния по ч. 3 ст. 147 УК необходимо установить, что умысел виновного был направлен на причинение тяжкого телесного повреждения. Отсутствие такого умысла влечет иную квалификацию содеянного.
Органом предварительного расследования С. обвинялся в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, повлекшем по неосторожности смерть С-ой.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что обвиняемый, находясь на кухне своего дома, в ходе внезапно возникшей на бытовой почве ссоры, умышленно ударил С-у кулаком в голову, от чего она упала и ударилась головой о деревянный пол. В результате потерпевшей причинены телесные повреждения, от которых она скончалась.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у С-ой имелась закрытая черепно-мозговая травма, относящаяся к тяжким телесным повреждениям и состоящая в прямой причинной связи с ее смертью. Характер данной травмы не исключает возможности ее образования при падении потерпевшей с высоты собственного роста и ударе головой о твердую тупую поверхность.
Допрошенный в качестве обвиняемого на предварительном следствии и в суде С. показал, что во время ссоры с потерпевшей он не желал причинить ей тяжкие телесные повреждения и не предполагал, что она может получить их при падении. С-а была сильно пьяна.
Как показали многочисленные свидетели, потерпевшая никогда не жаловалась на поведение сожителя; в последнее время стала часто употреблять спиртные напитки.
С учетом данных обстоятельств государственный обвинитель, выступая в судебных прениях, переквалифицировал преступные действия обвиняемого с ч. 3 ст. 147 УК на ч. 1 ст. 144 УК, как причинение смерти по неосторожности.
Суд Бешенковичского района, отразив в приговоре позицию государственного обвинения, указал, что в судебном заседании не нашло своего подтверждения обвинение С. в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, которые могли повлечь по неосторожности смерть потерпевшей. У него не было умысла на совершение такого преступления.
С. был признан виновным в причинении смерти по неосторожности и обоснованно осужден по ч. 1 ст. 144 УК.
Судам следует иметь в виду, что обвинение в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, существенно отличается от обвинения в убийстве в состоянии аффекта, при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, либо при превышении пределов необходимой обороны по фактическим обстоятельствам, поскольку диспозиция ч. 3 ст. 147 УК умышленного противоправного лишения жизни человека не охватывает. Поэтому изменение при судебном разбирательстве обвинения с ч. 3 ст. 147 УК на ст.ст. 141, 142 либо ст. 143 УК возможно только по ходатайству государственного обвинителя с перепредъявлением обвинения в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 301 УПК. При отсутствии нового обвинения в убийстве при обстоятельствах, перечисленных в ст.ст. 141–143 УК, разбирательство проводится в пределах прежнего обвинения в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения с учетом положений ст.ст. 150–152 УК.
Характеризуя практику назначения судами республики наказаний в целом по ст. 147 УК, следует отметить, что назначение лишения свободы в последние три года находится на уровне 60–63 %. Увеличилось количество осужденных по ч. 1 ст. 147 УК, которым назначено ограничение свободы (с 33,2 % в 2002 году и 35,8 % в 2003 году до 41,8 % в 2004 году). Назначение лишения свободы этой категории осужденных находится на уровне 41–42 %. Подавляющему большинству (80 %) осужденных по ч. 1 ст. 147 УК лишение свободы назначено на срок свыше трех и до пяти лет (в 2002 году – 53,6 %, в 2003 году – 70 %).
Осужденным по ч. 2 и ч. 3 ст. 147 УК суды в соответствии с законом чаще всего назначают лишение свободы.
Лишение свободы по ч. 2 ст. 147 УК в 2002–2003 гг. практически в половине случаев назначалось на срок свыше пяти и до восьми лет, а в 2004 году – от трех до пяти лет.
Осужденным по ч. 3 ст. 147 УК лишение свободы в основном назначалось на срок свыше пяти и до восьми лет.
Отмечается тенденция к уменьшению количества осужденных за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, которым назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление.
Так, в целом по ст. 147 УК в 2004 году в сравнении с 2002–2003 гг. применение ст. 70 УК снизилось соответственно на 15,7 % и 21,4 %.
Анализ судебной практики показывает, что большинство ошибок, допускаемых судами при назначении наказания лицам, виновным в умышленном причинении тяжких телесных повреждений, связано с применением ст. 70 УК. Несмотря на то что эти преступления относятся к категориям тяжких и особо тяжких, некоторые суды необоснованно смягчают наказание лицам, их совершившим, не только не учитывая степень их общественной опасности, но и при отсутствии к тому же исключительных обстоятельств дела, которые обосновывали бы необходимость в таком смягчении.
По приговору суда Могилевского района Н. и Б. признаны виновными в умышленном причинении Ш. из хулиганских побуждений группой лиц тяжкого телесного повреждения, опасного для жизни.
Наказание судом было назначено каждому по пп. 7, 9 ч. 2 ст. 147 УК с применением ст. 70 УК в виде пяти лет ограничения свободы.
Мотивируя при назначении наказания применение ст. 70 УК, суд сослался на их чистосердечное раскаяние в совершенном преступлении, добровольное возмещение причиненного вреда, а также молодой возраст обоих, привлечение к уголовной ответственности впервые, положительные характеристики по месту работы, публичное принесение извинения и мнение потерпевшего, просившего не лишать их свободы.
Согласно п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 26 марта 2002 г. № 1 «О назначении судами уголовного наказания» в соответствии с ст. 70 УК назначение наказания ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей УК за совершение данного преступления, или назначение более мягкого вида наказания, не указанного в санкции статьи УК, по которой квалифицировано преступление, допускается лишь с учетом личности виновного и при наличии исключительных обстоятельств, которые обязательно должны быть связаны с целями, мотивами, ролью лица и его поведением во время или после совершения преступления.
Указанные же в приговоре суда обстоятельства относятся к данным о личности осужденных, а не к исключительным, которые существенно уменьшают степень общественной опасности деяния. Кроме того, поведение осужденных во время досудебного производства не свидетельствует в полной мере об их чистосердечном раскаянии, поскольку Н. фактически отрицал, в том числе и на начальной стадии судебного разбирательства, свою виновность, утверждая, что не только не избивал потерпевшего, но и пытался его защитить от Б. Последний же вообще не давал показаний относительно совершенного преступления и своей роли в нем, ссылаясь на запамятование событий. Показания осужденных об их раскаянии неубедительны.
Что касается вреда, причиненного потерпевшему, то его возмещал только Н., а Б. в этом участия не принимал. Более того, осужденными не возмещены средства, затраченные на лечение потерпевшего.
Суд при назначении Н. и Б. наказания с применением ст. 70 УК не учел в полной мере характер и степень общественной опасности совершенного осужденными преступления, связанного с посягательством на здоровье потерпевшего, их поведение во время совершения преступления, выразившееся в жестоком избиении лежавшего без сознания на земле потерпевшего, несмотря на просьбы свидетеля М. прекратить избиение, а затем в оставлении потерпевшего ночью в холодное время года на месте избиения без помощи.
Не учтены судом и данные о личности Н., который ранее дважды привлекался к административной ответственности, в том числе и за умышленное причинение телесных повреждений.
Таким образом, исключительных обстоятельств, связанных с целями, мотивами, ролью осужденных и их поведением во время или после совершения преступления, которые существенно уменьшают степень общественной опасности деяния, в приговоре не приведено и по делу не установлено.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила приговор в отношении Н. и Б. ввиду необоснованного применения ст. 70 УК и назначения чрезмерно мягкого наказания, а дело передала на новое судебное разбирательство. Впоследствии каждому из них назначено наказание в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии усиленного режима.
Мотивируя избранную меру наказания, суды не всегда глубоко вникают в содержание того или иного обстоятельства, указанного ими в приговоре в качестве смягчающего ответственность.
При назначении наказания М. по ч. 1 ст. 147 УК суд Первомайского района г. Минска указал в качестве смягчающего обстоятельства на то, что «тяжких последствий не наступило».
Между тем из материалов дела видно, что потерпевшему причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни, в связи с чем он перенес операцию. Такие последствия преступления не давали суду оснований для признания их смягчающими.
Как свидетельствуют материалы изученных дел, 85,3 % осужденных за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения совершили это преступление в состоянии алкогольного опьянения. Многие из них злоупотребляли спиртными напитками. Однако при наличии данных о злоупотреблении лица, умышленно причинившего тяжкое телесное повреждение, спиртными напитками не всегда назначались наркологические экспертизы с целью определения нуждаемости его в принудительном лечении.
|
Судебная коллегия |
Управление обобщения |