 | Официальная правовая информация |
ИНСТИТУТ ОБОСНОВАННОГО РИСКА И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ БЕЛАРУСИ
THE INSTITUTE OF REASONABLE RISK AND ITS REFLECTION IN THE LEGISLATION OF BELARUS
МИЧУЛИС Э.Ф.,
ведущий научный сотрудник отдела исследований
в области правоохранительной деятельности
и осуществления правосудия Института правовых исследований
Национального центра законодательства и правовых исследований
Республики Беларусь, кандидат юридических наук, профессор,
заслуженный юрист Республики Беларусь
ШАБЛИНСКАЯ Д.В.,
начальник отдела исследований
в области правоохранительной деятельности
и осуществления правосудия Института правовых исследований
Национального центра законодательства и правовых исследований
Республики Беларусь, кандидат юридических наук, доцент
Статья посвящена рассмотрению понятия и условий правомерности обоснованного риска, включая экономический (деловой) риск как его разновидность. Сформулированы предложения по дальнейшему совершенствованию института обоснованного риска.
The article is devoted to the concepts and conditions of the legitimacy of reasonable risk, including economic (business) risk as its variety. The proposals for further improvement of institute of reasonable risk are made.
ВВЕДЕНИЕ
Риск – это неотъемлемая составная часть деятельности человека в различных ее проявлениях. Особенно он выделяется в социальной и производственной сферах. С утверждением рыночных отношений риск приобрел особое значение в решении экономических задач. В конкурентной борьбе выигрывает тот, кто сумел создать, часто в результате рискованных действий, более эффективные системы организации производства и социального управления. Конкуренция как двигатель прогресса неразрывно связана с риском. Это положение прямо закреплено в основополагающих нормативных правовых актах нашего государства. Так, определяя предпринимательскую деятельность, гражданское законодательство особо подчеркивает, что эта деятельность является рисковой. В п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса Республики Беларусь закреплено, что предпринимательская деятельность – это самостоятельная деятельность лица (юридического или физического), осуществляемая в гражданском обороте от своего имени, на свой риск и под свою ответственность, направленная на систематическое получение прибыли [1].
Деятельность, связанная с риском, может обеспечить не только доходы или другие положительные результаты, но и повлечь негативные последствия как для самого деятеля, так и для других лиц, интересов общества и государства. Поэтому с особой остротой встает вопрос об ответственности за наступившие в результате совершения рискованных деяний общественно опасные последствия. В прошлой правоприменительной практике сформировались два диаметрально противоположных подхода к оценке указанных деяний. Если при совершении рискованных деяний не наступили вредные последствия, такие деяния не рассматривались как противоправные, в частности преступные, а их использование одобрялось, оценивалось положительно. Но совершенно иной подход имел место при оценке деяний в случае наступления вредных последствий. Лица, совершившие такого рода деяния, привлекались к административной или уголовной ответственности на общих основаниях [2, с. 691].
Такая практика не отвечала интересам общества, тормозила научный прогресс, сдерживала не только творческую активность людей, но и управленческую инициативу. В интересах раскрепощения творческой активности исследователей, производственников и управленцев в уголовных кодексах эпохи перестройки практически всех постсоветских государств бывшего Советского Союза (Беларуси, Российской Федерации, Латвии, Узбекистана и др.) были введены в той или иной редакции нормы, которые закрепили обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния.
Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 года (далее – УК) в ст. 39 предусмотрел обоснованный риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния. В трех частях этой статьи были закреплены основные положения нового к тому моменту института уголовного права – обоснованного риска, не ограничивая его применение какой-то сферой общественной практики. В указанной статье УК было закреплено, что не является преступлением причинение вреда охраняемым законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели. Риск признавался обоснованным, если совершенное деяние соответствовало современным научно-техническим знаниям и опыту, а поставленная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями и лицо, допустившее риск, приняло все возможные меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам [3]. Несколько позже обоснованный риск в Беларуси был закреплен и в административном праве, в частности в ст. 5.4 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее – КоАП) как обстоятельство, исключающее признание деяния административным правонарушением [4]. Практически был сформулирован и законодательно закреплен самостоятельный межотраслевой институт – обоснованный риск. Нормативные положения, закрепленные в ст. 39 УК и ст. 5.4 КоАП, на практике оказались мало востребованными, и прежде всего из-за сложностей доказывания. И как следствие, они не решали те задачи, на решение которых были нацелены. В правоприменительной практике мало что изменилось. Рискованная по своей природе деятельность, особенно руководителей субъектов хозяйствования, если повлекла вредные последствия, продолжала рассматриваться как противоправная. В практическом плане она далеко не лучшим образом оказывала влияние на реализацию экономической политики государства по переходу на инновационный путь развития.
С учетом этого были предприняты конкретные шаги по разработке, в частности, новых подходов к пониманию правомерности действий, совершенных в условиях обоснованного риска. Особую роль в этом отношении сыграла Директива Президента Республики Беларусь от 31 декабря 2010 г. № 4 «О развитии предпринимательской инициативы и стимулировании деловой активности в Республике Беларусь» (далее – Директива Президента Республики Беларусь № 4). В этом программном документе провозглашено, что «создание благоприятных условий для предпринимательской деятельности является одним из основных стратегических факторов устойчивого социально-экономического развития республики». Для успешного решения данной задачи необходимо раскрепощение деловой инициативы и творческого потенциала граждан, которое призвано способствовать формированию развитой конкурентной среды, внедрению новых производственных и управленческих технологий, развитию инновационной деятельности. В Директиве Президента Республики Беларусь № 4 подчеркнуто, что для решения указанных социально-экономических задач необходимо «обеспечить защиту права руководителей субъектов предпринимательской деятельности на деловой риск» [5, преамб., подп. 5.1].
Реализация поставленных в Директиве Президента Республики Беларусь № 4 программных задач – процесс сложный и трудоемкий. Перевод экономики страны на инновационный путь развития требует не только больших финансовых затрат, но и системной работы по раскрепощению творческой активности предпринимательских структур. Поэтому еще в начале текущего года Министерством экономики Республики Беларусь по поручению Правительства страны подготовлен и вынесен на публичное обсуждение (размещен на официальном сайте Министерства) проект Директивы Президента Республики Беларусь «О дополнительных мерах по развитию предпринимательской инициативы и стимулированию деловой активности в Республике Беларусь». В нем по-прежнему ставится задача по формированию системы правовых мер, направленных на развитие предпринимательской инициативы, либерализацию хозяйственной деятельности, улучшение бизнес-климата [6].
Логическим продолжением работы по совершенствованию института обоснованного риска стало принятие Закона Республики Беларусь от 5 января 2015 года № 241-З «О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Республики Беларусь, Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях». Этим Законом были внесены изменения и дополнения в ст. 39 УК и ст. 5.4 КоАП. Данные статьи УК и КоАП, в частности, дополнены новыми частями – соответственно ч. 21 и ч. 3. В них определяются условия правомерности (при этом специфичные) одной из разновидностей рискованных действий, а именно экономического (делового) риска [7].
В дальнейших наших рассуждениях будем вести разговор в основном об уголовно-правовых аспектах обоснованного риска. Тем более что ст. 5.4 КоАП практически пользуется теми же понятиями, что и ст. 39 УК.
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Формулировки положений, предусмотренных ст. 39 УК в новой редакции, не отличаются ясностью и возможностью однозначного толкования. Выяснение их содержания – первый шаг по пути практического применения рассматриваемого института. Для того чтобы раскрыть указанные положения, выработать практические рекомендации по их применению, отделом исследований в области правоохранительной деятельности и осуществления правосудия Института правовых исследований Национального центра законодательства и правовых исследований Республики Беларусь был организован круглый стол по теме «Экономический (деловой) риск как обстоятельство, исключающее преступность деяния». В творческой дискуссии, состоявшейся 25 марта текущего года, принимали участие видные отечественные ученые (профессор В.М.Хомич, доценты В.С.Гальцов, А.И.Лукашов, А.Л.Савенок и др.), представители Национального собрания Республики Беларусь, Вооруженных сил, практические работники Генеральной прокуратуры, Следственного комитета, Министерства внутренних дел, Департамента финансовых расследований Комитета государственного контроля, Республиканской коллегии адвокатов.
Участники круглого стола отмечали, что внесение в ст. 39 УК изменений и дополнений продиктовано жизнью – интересом активизации предпринимательской инициативы и стимулирования деловой активности в стране. Предметом дискуссии были особенности общих условий правомерности обоснованного риска, а также содержание специфических условий экономического (делового) риска, правовая природа риска и его социальное предназначение, виды риска, круг лиц, которые имеют право на рискованные действия. Выступавшие были солидарны во мнении, что экономический (деловой) риск является видом риска, в связи с чем он должен в целом отвечать общим условиям правомерности обоснованного риска.
Состоявшаяся в рамках круглого стола дискуссия показала, что многие положения ст. 39 УК законодательно четко не определены. Их осмысление дает основания заключить, что они в основном носят оценочный характер и допускают инвариантное толкование. Такое положение не способствует реализации закона на практике. Представляется, что прошедший круглый стол – это лишь начало обсуждений и дискуссий как по поводу содержания закрепленных в ст. 39 УК положений, так и по вопросам их применения при разрешении конкретных практических ситуаций. Предлагаемая читателю статья является своего рода продолжением указанной дискуссии. В ней отражены взгляды авторов на проблемы риска, их теоретические и практические аспекты.
Дополнение ст. 39 УК новой частью практически представляет собой выделение одной из разновидностей обоснованного риска и установление для нее несколько иных условий правомерности, чем это имеет место применительно в целом к обоснованному риску как обстоятельству, исключающему преступность деяния. Поэтому прежде чем рассматривать условия правомерности экономического (делового) риска, необходимо определиться с условиями правомерности обоснованного риска в целом. Тем более что указанным выше Законом были внесены в ст. 39 УК и иные изменения, касающиеся отдельных положений рассматриваемого института. Изменено даже название данной статьи. Если изначально она обозначалась «Обоснованный риск», то сегодня она озаглавлена «Деяние, связанное с риском». Кроме того, в ч. 1 ст. 39 УК в предыдущей редакции указывалось, что не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели. Новая редакция этой же части рассматриваемой статьи УК устанавливает, что «не является преступлением деяние (действие или бездействие), причинившее вред правоохраняемым интересам, если это деяние было совершено в условиях обоснованного риска для достижения общественно полезной цели». Из указанных выше положений Закона не следует, что рискованные деяния, сопряженные с причинением вреда правоохраняемым интересам, лишены общественной опасности. Объективно они могут иметь определенную степень общественной опасности. Но они законодателем исключены из числа преступных, так как направлены на достижение других, более существенных целей. Вопрос о противоправности или непротивоправности рискованных действий (бездействия) законодатель ставит в зависимости от соблюдения предписанных им же условий. Несоблюдение этих условий является показателем того, почему конкретное рискованное деяние не признается обстоятельством, исключающим преступность деяния.
Для того чтобы риск считать обоснованным и, следовательно, рассматривать его в качестве основания для непризнания рискованных деяний преступлением, необходимо определить условия его правомерности, то есть раскрыть закрепленные в уголовном законе условия, при наличии которых рискованные действия (бездействие) не признаются преступными, даже если они повлекли вредные последствия.
Из содержания ст. 39 УК следует, что рискованные деяния, исключающие преступность действий (бездействия), могут иметь место только при условии, что они направлены на достижение общественно полезной цели. Это могут быть любые цели, которые одобряются как правом, так и моралью. Они могут касаться любой сферы общественной жизни (обеспечения общественной безопасности и здоровья населения, научных разработок, совершенствования производства, внедрения новых технологий, в том числе компьютерных, экономии средств при строительстве объектов, сохранения жизни и здоровья людей и т.п.).
Второе условие правомерности рискованных действий состоит в том, что поставленная общественно полезная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями. Для лица остается только один вариант поведения: совершать деяние, которое связано с риском причинения вреда охраняемым правом интересам. Понимая это, рискующий осмысливает обстановку, возможные последствия и принимает решение совершить рискованное деяние.
Третье условие обоснованного риска состоит в том, что совершаемое деяние должно соответствовать современным научно-техническим знаниям и накопленному опыту. Оно должно быть оценено с точки зрения современных возможностей предотвратить вредные последствия на производстве, в науке, медицине либо в иной сфере. При этом необходимо учитывать накопленный опыт как общественный, так и личный. Так, например, при определении обоснованности риска в случае серьезной операции больного следует учитывать не только современные знания и методики проведения операций, но и личный опыт врача. Одно дело действия опытного хирурга, другое – оперативное вмешательство врача, не имеющего практического опыта.
В действующей редакции ст. 39 УК четвертое условие правомерности обоснованного риска определяется следующим образом: «Лицо, допустившее риск, обоснованно рассчитывало, что приняло все возможные меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам». В отличие от этого ранее действовавшая редакция гласила, что «лицо, допустившее риск, предприняло все возможные меры для предотвращения вреда». Представляется, что законодатель поступил разумно, когда установил, что для признания риска обоснованным надо исходить не из объективно возможных мер предотвращения вреда, а из субъективного расчета лица, допустившего риск. Объективный подход к оценке мер для предотвращения вреда нередко сводил на нет рассматриваемое условие, ибо при более глубоком анализе конкретной ситуации следователем выяснялось, что какие-то возможности лицом не были учтены. Теоретически верно, но практически весьма затруднительно реализовать субъективный подход к оценке предпринятых мер из-за сложностей установления того факта, на что реально рассчитывало лицо, совершая рискованное деяние. В разрешении данной проблемы свое слово должны сказать и наука, и правоприменительная практика. Последняя призвана накопить определенный массив фактического материала, который позволил бы сформулировать соответствующие рекомендации.
Последнее условие правомерности обоснованного риска относится к характеристике причиненного при совершении рискованных действий вреда. В ч. 3 ст. 39 УК закреплено, что риск не может быть признан обоснованным, если он сопряжен с угрозой экологической катастрофы, общественного бедствия, наступления смерти или причинения тяжкого телесного повреждения лицу, не выразившему согласие на то, чтобы его жизнь или здоровье были поставлены в опасность. При этом закон говорит о заведомо возможном наступлении указанных выше последствий. Это означает, что лицо сознает возможность их наступления. И здесь возникает вопрос о сложности доказывания того факта, насколько лицо сознавало характер угрозы. Это принципиально важно, ибо если лицо сознает возможность наступления указанных выше тяжких последствий, риск не признается обоснованным и лицо подлежит ответственности на общих основаниях.
Что касается случаев причинения вреда правоохраняемым интересам, которые не охватываются ч. 3 ст. 39 УК, закон не устанавливает какие-либо ограничения или пределы. Вопрос решается однозначно: если причинение вреда совершено в условиях обоснованного риска, рискованное деяние не признается преступным и не влечет уголовной ответственности. Общее правило состоит в том, что если лицо действовало в условиях обоснованного риска, уголовная ответственность за причиненный вред исключается. Если же совершенное деяние не отвечает условиям правомерности обоснованного риска, уголовная ответственность за причинение вреда наступает на общих основаниях. Но при этом совершение преступления с отступлениями от условий правомерности обоснованного риска является обстоятельством, смягчающим ответственность (п. 9 ст. 63 УК), которое учитывается при индивидуализации ответственности.
Рассмотренные выше условия правомерности обоснованного риска имеют всеобщий характер. Они в равной мере имеют отношения и к экономическому (деловому) риску, хотя и не все из них. Так, для признания экономического (делового) риска обоснованным не требуется, чтобы общественно полезная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями. В ч. 21 ст. 39 УК прямо указано, что рискованные действия могут признаваться обоснованными даже в том случае, когда поставленная цель могла быть достигнута и не рискованным деянием (решением), но с меньшим экономическим результатом. Значит, рискованные действия не являются единственно возможными. Они являются более предпочтительными, так как сулят больший экономический эффект, чем тот, который предполагается достичь в результате нерискованных деяний. Но главное здесь в другом – в практическом применении положений, закрепленных в ст. 39 УК. Как определить, что достигнутый положительный результат рискованных действий более существенный, чем результат, который мог быть достигнут при совершении нерискованных деяний (решений)? Закон не дает критериев для такого сопоставления. Очевидно, что их разработка должна базироваться на материалах правоприменительной практики.
При анализе ч. 21 ст. 39 УК обращает на себя внимание редакция указанной статьи. В ней предусмотрено, что экономический (деловой) риск может признаваться обоснованным и, следовательно, исключить ответственность за причиненный вред правоохраняемым интересам. Если исходить из буквального толкования, то получается, что однопорядковые рискованные деяния могут быть признаны обоснованными, а могут и не признаваться таковыми. С другой стороны, кто будет осуществлять такое признание? Встают и некоторые другие вопросы. Во-первых, при каких критериях такой риск может быть признан обоснованным, где эти критерии закреплены? В законе их нет, значит, необходимо внести в действующее законодательство изменения и дополнения. Если следовать редакции закона о том, что «экономический (деловой) риск может признаваться обоснованным…», есть основания предположить, что кем-то риск может и не признаваться обоснованным. В законе не определен субъект, который был бы наделен таким правом. Напрашивается вывод о необходимости внесения ясности в уголовный закон. В противном случае может получиться, что правоприменитель, а не законодатель будет решать вопрос о пределах правомерности обоснованного экономического риска. Не замечать данный недостаток закона нельзя. Тем более что такого рода неконкретность закона является одной из предпосылок коррупционных проявлений.
Законодатель, определяя экономический риск, тут же в ч. 21 ст. 39 УК в скобках, как бы поясняя, дополнительно использует термин «деловой». На первый взгляд может показаться, что речь идет о терминах-синонимах, которые использованы для выделения и более четкой характеристики определенного явления, в нашем случае обоснованного риска. Возможно, это и имелось в виду, когда отрабатывалась редакция указанной выше части ст. 39 УК. Однако при более тщательном подходе выясняется, что ставить знак равенства между этими терминами нельзя. Экономический риск имеет место в системе экономических отношений, то есть отношений, возникающих в ходе хозяйственной деятельности, а именно в ходе производства товарно-материальных благ, их распределения, обмена и потребления. В отличие от этого деловой риск указывает на то, что рискованные действия совершаются в сфере деловых отношений, то есть отношений, которые касаются государственной, общественной или служебной сфер деятельности. Деловая деятельность, равно как и деловой риск, не исчерпывается экономической сферой. Она может иметь место и в сфере нематериального производства, например культуры, спорта, медицины. Представляется, что редакционно ч. 21 ст. 39 УК сформулирована не лучшим образом. Может встать вопрос о том, по каким критериям правомерности обоснованного риска может разрешаться конкретная ситуация. Одно дело решать ситуацию по общим правилам определения правомерности риска (ч. 2 ст. 39 УК), другое – по правилам, которые закреплены в ч. 21 указанной статьи УК. Нечеткость законодательных формулировок на практике может привести к необоснованному применению (неприменению) уголовного закона. Только что сказанное относится и к экономическому риску. Законом не установлены критерии, при наличии которых то или иное рискованное действие относится к экономическому риску, а следовательно, применены более льготные условия, при которых исключается уголовная ответственность. Идеально было бы использовать термин «предпринимательский риск», который более адекватно отражал бы его социальное назначение [6]. С другой стороны, предпринимательская деятельность как понятие более определенно и конкретно, оно на сегодня более четко определено и в законодательстве.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог нашим рассуждениям о понятии и условиях правомерности как в целом обоснованного риска, так и экономического (делового) риска как его разновидности, представляется возможным сформулировать некоторые выводы и высказать определенные предложения.
Директива Президента Республики Беларусь № 4, публично обсуждаемый проект новой Директивы Президента Республики Беларусь «О дополнительных мерах по развитию предпринимательской инициативы и стимулированию деловой активности в Республике Беларусь», а также другие нормативные правовые акты на программном уровне приоритетным направлением хозяйственной деятельности признают всемерное развитие предпринимательства, либерализацию хозяйственной деятельности, улучшение условий ведения бизнеса, максимальное использование частной инициативы. Решение этих задач предполагает обновление и совершенствование законодательства. В стороне от этих процессов не может остаться и уголовное законодательство. Одним из таких новшеств явилось внесение в действующий УК дополнений, устанавливающих более льготные условия признания экономического (делового) риска обоснованным.
Несмотря на то, что ст. 39 УК относительно недавно была дополнена, она тем не менее нуждается в дальнейшем совершенствовании. На законодательном уровне необходимо определиться в содержании тех положений, которые закреплены в ч. 21 ст. 39 УК.
Обоснованный экономический риск охватывает многие аспекты хозяйственной жизни общества. Вряд ли на все из них целесообразно распространять льготные условия признания их правомерными. Вместо экономического риска в закон следовало бы ввести понятие «предпринимательский риск», в котором отражалось бы его социальное предназначение.
Представляется, что нельзя ставить знак равенства между риском экономическим и риском деловым. Они проявляются в разных системах общественных отношений. Первый – в сфере экономических отношений, второй – в сфере деловых отношений, то есть отношений, которые касаются государственной, общественной или служебной деятельности. По нашему мнению, они должны закрепляться в уголовном и административном законодательстве как самостоятельные виды обоснованного риска.
СПИСОК ЦИТИРОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Гражданский кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс] : 7 дек. 1998 г., № 218-З : принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г. : одобр. Советом Респ. 19 нояб. 1998 г. : в ред. Закона Респ. Беларусь от 31 дек. 2014 г. // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2015.
2. Уголовное право России: Общая часть : учебник / А. И. Бойцов [и др.] ; под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. – СПб. : Изд. дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. – 1064 с.
3. Уголовный кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс] : 9 июля 1999 г., № 275-З : принят Палатой представителей 2 июня 1999 г. : одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г. : в ред. Закона Респ. Беларусь от 29 янв. 2015 г. // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2015.
4. Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях [Электронный ресурс] : 21 апр. 2003 г., № 194-З : принят Палатой представителей 17 дек. 2002 г. : одобр. Советом Респ. 2 апр. 2003 г. : в ред. Закона Респ. Беларусь от 10 янв. 2015 г. // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2015.
5. О развитии предпринимательской инициативы и стимулировании деловой активности в Республике Беларусь [Электронный ресурс] : Директива Президента Респ. Беларусь, 31 дек. 2010 г., № 4 // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2015.
6. Министерство экономики Республики Беларусь [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.economy.gov.by/nfiles/001708_992004_ Proekt.pdf. – Дата доступа: 20.05.2015.
7. О внесении дополнений и изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы Республики Беларусь, Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях и Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях [Электронный ресурс] : Закон Респ. Беларусь, 5 янв. 2015 г., № 241-З // ЭТАЛОН. Законодательство Республики Беларусь / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2015.