 | Официальная правовая информация |
РЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ БЕЛОРУССКОЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЕ
1 декабря 1995 г. (дело № 29/18-95)
Международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате, рассмотрев в помещении Белорусской торгово-промышленной палаты на заседаниях, которые состоялись 27 сентября 1995 г., 12 октября 1995 г. и 16 ноября 1995 г., дело № 29/18-95 по иску сельскохозяйственного кооператива «А» (Республика Беларусь) к муниципальному оптово-розничному предприятию «Б» (Российская Федерация) о взыскании 349 645 981 российского рубля,
УСТАНОВИЛ:
Истец в своем исковом заявлении указал, что в соответствии с договором от 15 февраля 1995 г. он поставил 14 марта 1995 г. ответчику 2 вагона консервированной плодоовощной продукции на сумму 153 166 668 российских рублей с учетом коммерческих актов и актов приемки товаров по количеству. По дополнительному условию к договору от 13 апреля 1995 г. цена не реализованной ответчиком продукции была увеличена на 200 российских рублей за каждую упаковку и общая стоимость поставленной продукции составила 163 209 268 российских рублей.
По условиям договора (п. 3.3) оплата за поставленную продукцию должна производиться в следующие сроки: 30 % стоимости – в течение 20 дней со дня получения; 60 % стоимости в течение последующих 20 дней; оставшуюся сумму в течение 60 дней со дня получения продукции. В эти сроки оплату ответчик не произвел, претензию № 7 от 24 апреля 1995 г. оставил без удовлетворения, ссылаясь на свои предложения по изменению условий договора, которые не были подписаны истцом. Лишь после повторного напоминания об оплате долга ответчик 30 мая 1995 г. перечислил истцу 25 000 000 российских рублей. В связи с этим истец просил взыскать с ответчика по состоянию на 29 июня 1995 г. 349 645 981 российский рубль (138 209 268 рублей основного долга и 211 436 713 неустойки из расчета 2 % за каждый день просрочки) и отнести на него арбитражные расходы.
Подсудность данного спора Международному арбитражному суду при Белорусской торгово-промышленной палате закреплена в п. 4.6 договора поставки от 15 февраля 1995 г.: «Все споры, разногласия, которые могут возникнуть из настоящего договора, или в связи с ним, подлежат рассмотрению в Международном арбитражном суде СНГ при Торгово-промышленной палате РБ, в соответствии с правилами производства дел в этом суде». Неточность наименования суда и торгово-промышленной палаты существенного значения не имеет, так как в Республике Беларусь имеется только одна торгово-промышленная палата и один арбитражный орган – Международный арбитражный суд при Белорусской торгово-промышленной палате.
Ответчик не согласился с предложениями истца о разрешении спора единоличным арбитром. Арбитры по делу были назначены, а арбитр-председатель избран в соответствии с Регламентом Международного арбитражного суда при Белорусской ТПП.
В судебное заседание 27 сентября 1995 г., явились представители истца Представитель ответчика в суд не явился. Представители истца сообщили суду, что муниципальное оптово-розничное предприятие «Б» преобразовано в акционерное общество открытого типа «С», и что ответчиком дополнительно перечислена часть основного долга (поручения от 13 июля 1995 г., 26 июля 1995 г., 7 сентября 1995 г. на сумму 128 236 105 российских рублей). Ответчик в отзывах по делу от 2 августа 1995 г. и 19 сентября 1995 г. признавал задолженность за полученную от истца продукцию, но отрицал наличие между сторонами договорных отношений и просил суд оставить иск без рассмотрения в связи с подсудностью данного дела арбитражным судам Российской Федерации, а также ходатайствовал об истребовании у истца проектов договора от 15 февраля 1995 г. и дополнительных условий к нему. Представители истца не согласились с возражениями ответчика, поддержали исковые требования и пояснили, что договор между сторонами был заключен 15 февраля 1995 г. по факсовой связи в трех экземплярах (один находится у истца, другой оставлен на таможне при оформлении экспортной поставки, а третий имеется у ответчика). Кроме того, из-за плохого качества этих экземпляров договора в день разгрузки продукции в г. Челябинске (17 марта 1995 г.) стороны подписали еще два экземпляра договора (один предоставлен истцом, другой имеется у ответчика), а 13 апреля 1995 г. дополнение к нему об увеличении цены продукции. Учитывая неполноту представленных сторонами доказательств, суд отложил судебное заседание на 12 октября 1995 г. и предложил сторонам представить все экземпляры договора от 15 февраля 1995 г. и другие доказательства, имеющиеся у них.
12 октября 1995 г. в судебное заседание явились представители истца. Представитель ответчика в суд не явился. Истец до начала заседания в заявлении от 4 октября 1995 г. увеличил размер исковых требований до 399 519 309 российских рублей (9 973 163 российских рубля основного долга и 389 546 146 российских рублей штрафных санкций) по состоянию на 12 октября 1995 г., а также представил факсовый договор от 15 февраля 1995 г. Ответчик представил копии факсового договора и экземпляра договора, подписанного 17 марта 1995 г. Представители истца заявили ходатайство о назначении экспертизы в связи с наличием в копиях договоров, представленных ответчиком, исправления в п. 4.4 штрафных санкций с 2 % на 0,5 %. В связи с этим суд отложил судебное заседание и предложил ответчику представить подлинные экземпляры договоров. С отзывом по делу, поступившим в суд 4 октября 1995 г., ответчик представил их копии, но утверждал, что изменения внесены обеими сторонами при подписании экземпляров договора 17 марта 1995 г. и просил суд назначить экспертизу для установления даты внесения изменений.
16 ноября 1995 г. в судебное заседание явилась представитель истца, которая поддержала ранее заявленные требования, дополнительно предоставив документы о таможенном оформлении экспортной поставки по договору от 15 февраля 1995 г.
Ответчик в судебное заседание снова не явился, но прислал еще один дополнительный отзыв (от 8 ноября 1995 г.), в котором отрицал фальсификацию проекта договора поставки посредством одностороннего исправления размера штрафных санкций и просил «направить документы по подследственности» для установления подлинных фальсификаторов и привлечения их к уголовной ответственности. Ответчик также просил принять его встречное исковое заявление «о взыскании с истца морального ущерба в размере суммы исковых требований», но само заявление не прислал.
Ссылка ответчика на отсутствие между сторонами договорных отношений является необоснованной. Договор поставки от 15 февраля 1995 г. стороны заключили в результате обмена факсограммами. Оферта (проекты договора и спецификации) была отправлена ответчику 15 февраля 1995 г. и в тот же день истец получил обратно подписанные документы (акцепт). Тот факт, что проект договора первоначально был подписан начальником коммерческого отдела ответчика, существенного значения не имеет. Начальник коммерческого отдела подписала договор за директора в г. Челябинске и ее подпись была скреплена подлинной печатью ответчика. А находившийся в Беларуси истец проверить ее полномочия возможности не имел. При заключении договора в результате обмена факсограммами проверка полномочий соответствующего должностного лица вообще невозможна. В таких условиях обоснование отсутствия договора ссылкой на незаконные действия собственных сотрудников (подписавших договор и поставивших печать) белорусская судебная практика считает неприемлемым. Но главное в том, что ответчик сначала фактически признавал и исполнял договор, о котором идет речь, а затем подтвердил его подписью директора. Ответчик растаможил продукцию, поступившую в его адрес в соответствии с этим договором, принял ее (составил акты на приемку товара по количеству и коммерческие акты), пустил продукцию в продажу. 17 марта 1995 г. ответчик в лице директора подписал два дополнительных экземпляра того же самого договора. Важно отметить, что тексты экземпляров договора, заключенного путем обмена факсограммами, и подписанных сторонами в г. Челябинске, абсолютно идентичны. В частности, идентична запись о том, что договор заключен в г. Минске 15 февраля 1995 г. Ответчик не представил суду текста договора, заключенного в г. Челябинске 17 марта 1995 г. Такой договор не заключался. Более того, 12 апреля 1995 г. стороны подписали в г. Челябинске дополнение к оспариваемому договору от 15 февраля 1995 г. (об увеличении цены на остатки поставленной продукции в связи с инфляцией). Следовательно, и в апреле 1995 года ответчик не ставил под сомнение тот факт, что отношения сторон регулируются договором, который они заключили в г. Минске 15 февраля 1995 г.
«Дополнение» от 17 марта 1995 г. к договору от 15 февраля 1995 г., на которое ссылается ответчик, тоже не меняет положения. Во-первых, речь опять идет о договоре от 15 февраля 1995 г. Во-вторых, дополнения к договорам не могут их отменять. А в-третьих, фактически речь идет не о дополнении, а всего лишь о проекте внесения в договор от 15 февраля 1995 г. некоторых изменений. Поскольку этот проект подписан только директором фирмы-ответчика, он не имеет юридической силы. В том числе этот проект не может рассматриваться и в качестве доказательства отказа ответчика от акцепта договора от 15 февраля 1995 г.
В представленных сторонами экземплярах названного договора не совпадает лишь текст п. 4.4 относительно размера штрафных санкций. В экземплярах истца этот пункт сформулирован так: «При несвоевременном производстве платежей Покупатель уплачивает Продавцу штраф в размере 2 (два) % от суммы задолженности за каждый день просрочки». Ответчик же, оспаривая заключение договора, одновременно говорит о внесении в него изменений. Сначала он представил ксерокопию этого договора, в которой вместо машинописной цифры «2» в п. 4.4 договора была написана от руки цифра 0,5, а слово «два» вообще отсутствовало, а затем по дополнительному запросу суда от ответчика поступил подписанный сторонами экземпляр договора, в котором цифра «2» и слово «два» (в скобках) замазаны белой краской и вместо цифры «2» поверх краски вписано «0,5», а скобки оставлены пустыми. При этом ответчик утверждает, что «изменение размера пени на 0,5 внесено в текст при подписании проекта» (письмо директора ответчика от 4 сентября 1995 г.). Однако это утверждение является голословным. Никакие подчистки и замазки цифр или слов в тесте договора недопустимы. Зная это, ответчик хотел изменить размер штрафа с помощью дополнения к договору от 17 марта 1995 г. Если бы соответствующие изменения в договор действительно были внесены, при его повторном подписании в г. Челябинске, никакое «дополнение» по этому вопросу было бы не нужно. Вместе с тем факт односторонней попытки со стороны ответчика «исправить» договор убедительно подтверждает предъявление «исправленного» текста только им. В экземплярах договора, которые представил истец, никаких исправлений нет.
Обстоятельства, характеризующие отношения сторон, установлены так полно и достоверно, что суд не видит необходимости в проведении экспертизы по делу. Кроме того, установление времени внесения изменений в текст договора (до или после подписания), в отношении текста, написанного шариковой ручкой, технически невозможно.
Состав суда не может согласиться и с тем, что при разрешении данного спора следует руководствоваться законодательством Российской Федерации (ответ на исковое заявление от 2 августа 1995 г.). В заключенном сторонами договоре соглашение о применимом праве отсутствует. Поэтому подлежит применению ст. 561 Гражданского кодекса Республики Беларусь, в которой права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются в таких случаях по законам места ее совершения. В договоре же местом его совершения назван г. Минск. Но дело не только в этом. Договор считается заключенным в момент получения акцепта (ст. 160 и 161 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Поскольку первоначально сделка заключалась по факсовой связи и ответ (акцепт) поступил из г. Челябинска в Беларусь, ее следует считать заключенной в Беларуси со всеми вытекающими из этого последствиями. Но в связи с идентичностью содержания соответствующих норм белорусского и российского законодательства, практического значения этот факт не имеет.
Основной долг ответчика по состоянию на 12 октября 1995 г. составил 9 973 163 российских рубля (153 562 794 российских рубля первоначальная стоимость + 10 042 600 российских рублей увеличение стоимости согласно дополнению к договору от 13 апреля 1995 г. – 25 000 000 российских рублей оплата от 30 мая 1995 г. – 10 000 000 российских рублей оплата от 13 июля 1995 г. – 10 000 000 российских рублей оплата от 25 июля 1995 г. – 108 236 105 российских рублей оплата от 7 сентября 1995 г.).
Неустойка из расчета 2 % за день просрочки составила на момент возбуждения дела (29 июня 1995 г.) 211 436 713 российских рублей (с 4 апреля 1995 г. по 23 апреля 1995 г. 18 380 000 при долге 45 950 000 + с 24 апреля 1995 г. по 13 мая 1995 г. 55 140 018 при долге 137 850 000 + с 14 мая 1995 г. по 29 мая 1995 г. 52 225 960 при долге 163 209 268 + с 30 мая 1995 г. по 29 июня 1995 г. 85 689 735 при долге 138 209 268).
Неустойка за просрочку платежа после возбуждения дела из расчета 2 % за день просрочки составила 178 109 433 российского рубля (с 30 июня 1995 г. по 12 июля 1995 г. 35 934 405 при долге 138 209 268 + с 13 июля 1995 г. по 25 июля 1995 г. 33 334 405 при долге 128 209 268 + с 26 июля 1995 г. по 6 сентября 1995 г. 101 659 955 при долге 118 209 268 + с 7 сентября 1995 г. по 12 октября 1995 г. 7 180 668 при долге 9 973 163).
Всего неустойка составила 389 546 146 российских рублей (211 436 713 + 178 109 433).
Истец уплатил арбитражный сбор – 44 169 775 белорусских рублей, что по курсу Национального банка Республики Беларусь на день вынесения решения составляет 17 458 409 российских рублей.
На основании изложенного и в соответствии со ст. 256, 233, 561 Гражданского кодекса Республики Беларусь, а также со ст. 3, 5, 49–50, 70 Регламента Международного арбитражного суда при Белорусской торгово-промышленной палате, состав суда
РЕШИЛ:
Иск удовлетворить.
Взыскать с акционерного общества открытого типа «С» (Российская Федерация) в пользу сельскохозяйственного кооператива «А» (Республика Беларусь) сумму основного долга в размере 9 973 163 российских рублей, штрафные санкции в размере 389 546 146 российских рублей, арбитражный сбор в размере 17 458 409 российских рублей, а всего – 416 977 718 (Четыреста шестнадцать миллионов девятьсот семьдесят семь тысяч семьсот восемнадцать) российских рублей.